Фильм компании Mistrus media не такой уж длинный, всего 70 минут, но вместил в себя достаточно много ответов на эти вопросы, которые каждый из нас может задать и сегодня прежде всего самому себе. В основе ленты - история одного телешоу в конце восьмидесятых, которое провел на излете советской власти Владимир Познер, тогда темой встречи с различными представителями республик стал вопрос, стоит ли сохранять Советский Союз? Многие тогда были как раз за СССР и только августовский путч 1991 года мощно обнажил суть:
Советский Союз к тому времени был «соломенной империей на глиняных ногах», его обвал был предопределен.
Спустя тридцать лет некоторых из участников того шоу создатели фильма нашли - представителей Латвии, Армении, Азербайджана. Встретились латвийские авторы и с Владимиром Познером, который с присущим ему свободолюбивым юмором рассказывает о «совке» (уничижительное слово придумала, кстати, Валерия Ильинична Новодворская): «Это человек, который 35 лет прожил при советской власти, который сформировался при ней (это возраст уже сформировавшегося человека). И вот теперь он руководит страной!».
Намек Владимира Владимировича на другого Владимира Владимировича (Путина) очевиден.
Но в действительности полное презрительного содержания понятие Homo sovieticus заслуживает целого исследования.
И его, кстати, и сделал упоминаемый в фильме российский философ-эмигрант Александр Зиновьев в книге «Гомо советикус» (1982). Зиновьев называл советского человека, кстати, еще похлеще, чем Новодворская – «гомососы».
При «родной» советской власти я прожил девятнадцать лет и отлично помню, что Homo sovieticus уже тогда, на закате горбачевской «перестройки», было очень обидным прозвищем. На него весьма обижались поклонники советского образа жизни, коммунизма, красных флагов и тому подобного. Потому что Homo sovieticus - это необязательно человек, который был членом Компартии, руководителем советских структур и даже искренне верующий в победу коммунизма. Можно было быть коммунистом и не быть, как ни странно, «истинно советским», если ты имел хоть какую-то широту взглядов. И я охотно верю в историю одного из родителей создателя фильма, который был одним из руководителей латвийской Компартии, но был некогда исключен из нее за «буржуазный уклон».
Дело в том, что в общепринятом уже более тридцати лет назад понимании Homo sovieticus - это вообще Шариков. Тот самый герой «Собачьего сердца» Булгакова. И действительно так: Homo sovieticus - это продукт уникальной селекции (именно так, другого слова не подберу!) советской власти, которую она провела с жителями СССР. К середине 1930-х, за неполные двадцать лет после октябрьского переворота 1917 года, был успешно проведен потрясающий эксперимент по выведению новой общности людей (ГУЛАГ и ГПУ помогли!). И на мой взгляд, как правило, основу Homo sovieticus являли люди, которые если и не были «безличностями», то являлись личностями весьма усредненными.
Об этом упоминается и в фильме, когда одним из отличных средств такой усредненности личности становилась, например, армия. Для советских мужчин служба в ней была обязательна. Уж не говоря о том, что в школе вы проходили сперва через октябрят, потом через комсомол. Я, как и создатели фильма, это все успел пройти (Иво, правда, умудрился не попасть в комсомол, но он моложе меня). И... через картошку.
В этой «документалке» есть отличная сцена - беседа с семьей из Даугавпилса. Семья отмечает День Победы 9 мая. Строгий отец слушает, как его шестнадцатилетняя дочка говорит, что при советской власти было все же хорошо (будто она что-то помнит о той власти, еще не родившаяся тогда), ведь было чувство единения, вот на картошку студенты ездили. Отец поднимает рюмку: «За Победу!».
Советскими все же не рождаются, а становятся и герои фильма склоняются к тому, что быть тебе советским или нет - зависит прежде от семьи, от воспитания. Той девочке я бы рассказал то, что не говорил ей папа - поездка на картошку была обязательной! За две недели до начала учебы 1 сентября студенты всей огромной страны выезжали в поля «спасать урожай». Наверное, это хорошо - быть в полях с одноклассниками. При одном условии - если это дело добровольное. В августе 1988-го, за три года до падения советской власти, я от обязательной картошки отделался так - принес справку, что работал летом на гастролях Латвийской оперы в Ленинграде. У других такой возможности не было.
Добавлю так же и такой факт, что уже в «вегетарианские» перестроечные годы (1988-1990), когда я учился в строительном техникуме, выход на коммунистическую демонстрацию 1 мая и 7 ноября на набережную Даугавы был для студентов обязательным.
Если кто не являлся и не сливался в дружной массе - о таком человеке ставился вопрос об исключении из техникума.
Для меня достаточно точным определением понятия Homo sovieticus стало изречение в фильме Льва Гудкова, сотрудника московского «Левада-центр»: «Это человек, не рассчитывающий на свои силы, а надеющийся только на сильную руку». Потом это же мнение повторил живущий в Праге азербайджанский бизнесмен. После чего эту же фразу высказала и журналистка Эпплбаум.
И как подтверждение того - разговор с латышом, который воюет в Донбассе на стороне провозглашенных ДНР и ЛНР. Сила - это все. Или так: сила есть, ума не надо (старая русская поговорка). В этом смысле понятие Homo sovieticus стало интернациональным, «совка» можно и в Америке обнаружить. Я бы добавил, что «совок» в моем понимании - это не просто человек, уперто следующий к только своей, как он считает, единственно верной цели (другие противоположные устремления для него заведомо враждебные). Дело в том, что истинный Homo sovieticus за свои идеалы может запросто убить.
А в остальном... все очень просто. Homo sovieticus ты или не Homo sovieticus - эта тема была очень популярна в моей среде в конце девяностых, когда Латвия начала становится все более европейской, но, увы, взяв с собой и тяжкое наследие «совка». Помню, сидел тогда с умным товарищем в кафе и мы наблюдали за входящими, угадывая: «Наш или не наш?». В смысле - советский или нет? Человек мог зайти в роскошном заграничном наряде, как бы со свободными манерами, но в нем спокойно угадывался «наш, советский». И наоборот, в обыкновенно одетом человеке угадывался свободный иностранец. Мы тогда пришли к выводу: в глазах несоветского (антисоветских не считаем) человека нет страха.
А можно еще проще. На пресс-показ фильма Homo sovieticus («Человек советский») я прибыл с пресс-конференции театрального фестиваля Homo Novus («Человек новый»). Вот ведь парадокс! И после сеанса я рассказал во время дискуссии историю, как приехал я на рынок, где проходила пресс-конференция, у ангара стоял молодой латышский парень (лет 25) и... охранял пространство. «Здесь велосипед нельзя ставить!», - сказал он. Почему нельзя? Ну да ладно. А потом я вышел с чашечкой кофе покурить. Тут же появился тот парень: «Здесь курить нельзя!». Почему нельзя, если даже и указатель тут есть «Место для курения»? Ну да ладно.
Поверьте, ни в коем разе не хочу обидеть ни того парня, ни уважаемый театральный фестиваль. Не думаю, что этот парень наследник суровых членов компартии - просто по молодости «охранник порядка» переусердствовал. Хотя я все же вспомнил бессмертный диалог из фильма Эльдара Рязанова «Гараж»: «Ваш вахтер идиот!» - «Да, но он на посту!».
Вот по мне - истинный «совок» тот, кто руководит и правит с наслаждением! Который уважает силу, являясь при этом очень мелкой сошкой. Или, как сказал еще в 1992 году в программе «Музыка в эфире» кинорежиссер Андрей Кончаловский: «Совок - это лакей, которому дали кусочек власти». И более меткого определения Homo sovieticus я до сих пор не знаю.
