В Армении родился старший из династии Каруш Акопян. В Ригу он переехал в 1952 году. Здесь он окончил Латвийскую Академию Художеств. Начинал как скульптор, работал шамотом и бронзой. Занимался чеканкой по меди и оформлением интерьеров. В конце 1970-х годов Каруш Акопян увлёкся графикой, экспериментировал с технологиями в сериографии и линогравюре. Акопян-старший в гравюре делал то, что до него никто не делал. По крайней мере, в Латвии. За что его даже критиковали те, кто ратовал за чистоту жанра — мол, это уже не графика…
На выставке тоже представлены его работы в разных техниках и формах. Настенная чеканка крупных размеров в виде ладоней с изображением на них фантастических птиц. Стилистика графических листов сразу выдает национальный характер армянского художника. Да и темы тоже — многовековые храмы Армении, сцены крестьянского быта, дружеские посиделки за кувшином вина, состязания силы, любительское музицирование, возможно, на сельской свадьбе. Есть раскрашенная гравюра, иллюстрирующая «Осень» из «Времен года» Антонио Вивальди. Другая — двуцветная — отдаленно напоминает представление кукольного театра. У кукол только лица, надетые на пальцы кукловодов. Есть в экспозиции и скульптуры.
Каруша Акопяна хорошо знал председатель Ассоциации национальных культурных обществ Латвии, профессор музыкальной академии Раффи Хараджанян. И конечно он пришел, чтобы посмотреть на работы выдающегося мастера, чей 90-летний юбилей отмечался в прошлом году.
— Меня радует, что очень хорошо представлен здесь Каруш Акопян, = говорит он. — У него изумительное чувство формы. Он очень красочен. В высшей степени профессионален. И что для меня особенно важно, не теряет свою национальную опору. Его творения не многословны и не велеречивы, но остаются в памяти. В них есть духовность. А если учесть, что Каруш творил в советское время, вряд ли его религиозные мотивы поощрялись. Он был вполне европейский человек. Но соблюдал и армянские традиции.
Рассказал Раффи Хараджанян и о том, что как-то его пригласила вдова Каруша, чтобы показать рисунки мужа, посвященные геноциду армян. У него целая серия работ на эту тему.
— Было бы очень неплохо эти рисунки оформить и показать народу.
Раффи Хараджанян признался, что ему — представителю династии музыкантов — близко и приятно видеть на выставке работы трех поколений Акопянов.
— Здорово, что родители передают навыки детям. Но при этом дети идут своим путем, творчески развиваются самостоятельно.
Лена Акопян родилась в Риге. Училась в художественной школе Розенталя, потом в Академии Художеств у выдающегося художника графика Гунарa Kрoллиca. 27 лет назад покинула Латвию. Сейчас художница живет и работает в Осло. Много выставляется в Норвегии, Армении, России, США, Испании, Германии, Франции.
Лена впитала тенденции и тематические приоритеты художественной среды Северной Европы. Как говорится, бытие определяет сознание. Отсюда акцент на проблемы экологии, «расчеловечивание», разрушение личности под технократическим прессом.
…Вот прелестная девушка со стаканом в руке и грустными глазами. На голове у нее огромный нарост из пружин, втулок, клапанов и шестеренок.
…А вот ежик несет на своих иголках сплющенную жестяную банку из-под пива.
Раскрытие темы не лишено прямолинейности. Но качество исполнения и выразительность рисунка настолько высоки, что просто нельзя пройти мимо. Останавливаешься, рассматриваешь детали. При всей «самости» и «норвежскости» Лены все равно просматривается и влияние ее учителя Гунара Кроллиса, и то, что она получила с отцовскими генами. Это в первую очередь лаконичное использование художественных средств и приемов, а также сочетание точных деталей с обобщением и метафорой.
Техника у Лены Акопян она разная — рисунок, гравюра, компьютерная графика.
— Я комбинирую техники и комбинирую сюжеты, — говорит она. — Поэтому картины сюрреалистичны. Хочу показать, что может произойти, если вконец загубить природу. Разные фантазии и вариации на эту тему.
Лена призналась, что отбирала свои картины — а их она привезла около 30 — так, чтобы они по настроению и цветовой гамме не слишком контрастировали с работами отца. А вообще собрать все вместе было не просто. Скульптуры хранятся в разных местах в Риге. Большинство картин — из семейной коллекции.
Работы внучки Каруша, дочери Лены — Астри Тоноян — прибыли из Еревана. Когда-то Астхик (так ее зовут по-армянски, что значит «звездочка») жила в Риге, потом с мамой в Осло, где она училась в университете и Академии Художеств. А еще она училась живописи во Флоренции. Сейчас Астри живет в Ереване, занята там в разных проектах. В Риге показаны ее картины, где в реальные крупноформатные фотоснимки включены сюрреалистические персонажи. Такое направление именуется land art. Оно возникло в США в 60-е годы прошлого века, но оказалось непродолжительным. Практически исчезло из американского искусства через десятилетие. Сейчас некоторые энтузиасты возрождают land art в Европе.
— Астри продолжает традиции семьи, — показывает работы дочери Лена. — Но мы ее отговаривали, предупреждали, что быть художником очень сложно. Надо очень любить это дело, уметь стоять на своем. Она не послушалась, поступила в академию. Она у нас сильная личность. Очень сильная. Много работает, несмотря на то, что у нее двое маленьких детей.
Президент Латвийского союза художников Игорь Добычин признал, что его организации не пришлось прилагать много усилий для того, чтобы выставка состоялась. Все заботы по транспортировке экспонатов, «менеджменту» и развеске в галерее взяли на себя Лена и ее мама.
— Мы только предоставили помещение и оказались в роли счастливых зрителей, которые пришли на все готовенькое, — сказал Игорь Добычин. — В работах Каруша, которые предоставила из своей коллекции семья, мы можем наблюдать тихую культурную революцию в советское время. И еще, несмотря на бурлящую армянскую кровь, мы видим, что он —латвийский художник. Видим по композиции, цвету и сюжетным решениям. Работы Лены и ее дочери Астри показывают нам новые веяния. Это для того, чтобы мы не варились в собственном соку. Мы видим синтез фотографии и графики, смелые решения с элементами публицистики. К тому же сами работы Лены стали шире по охвату тем и больше по размеру. Это уже большие листы — 60 на 80 сантиметров.
Лену Акопян привел в Ригу еще и личный интерес. Она же не была здесь после выхода Латвии из СССР.
— Любопытно посмотреть на город сейчас. Он же так сильно преобразился с тех пор.
