Кино-логика Дм. Белова. Души небесных детей

Осейджи начала ХХ века — не просто самые богатые индейцы США. Осейджи начала ХХ века — самые богатые люди в мире на душу населения. Но часть этой души осейджи хоронят вместе со священной трубкой в оклахомской земле. Их детей будут учить белые. Их дети забудут обычаи. Из их земли бьют нефтяные фонтаны.

Эрнест Беркхарт возвращается с войны в городок Фэрфакс, что в округе Осейдж. Его дядя, Билл Хейл по прозвищу Король — владелец ранчо, скотовод, филантроп и друг индейцев. Эрнест с энтузиазмом берётся за работу таксиста и ухаживает за Молли, дочерью На-ка-и-сэ-уая. У Эрнеста мятая кепка, кривоватые зубы, но зато есть дядя-король, он умеет читать и, кажется, по-настоящему влюблён — ну чем не кавалер? Эрнест и Молли женятся.

Брак с индианкой — большая удача и прибыльный бизнес. Все чистокровные осейджи — нефтяные пайщики. Фотографы предлагают им портреты за 40 долларов, а гробовщики — гроб за 2000 (вы представляете, что такое доллар в 1920-м?). Но вот незадача — у Молли есть мать и три сестры. Не так уж просто унаследовать семейную нефтяную долю. Но так ли сложно? Например, сестра Молли по имени Минни умирает от долгой изнурительной болезни. Кто следующий?

Леонардо Дикаприо и Роберт Де Ниро — любимчики Мартина Скорсезе (6 ролей плюс 7 ролей), но в одном фильме у него они встречаются впервые, если не считать комедийную короткометражку «Пробы». Роберт присматривал за юным Лео до 1996 года, снявшись с ним в двух фильмах (но не у Скорсезе), а потом посадил мальчишку на «Титаник» и забыл. И вот, спустя даже не десять, а целых двадцать семь лет они снова вместе. И эта экранная пара привлекает к фильму не меньше (а может, даже больше) внимания, чем сам Скорсезе.

Сначала пару слов о Дикаприо, за которые их автор может быть предан анафеме — и вполне заслуженно! Леонардо — чрезвычайно харизматичный, обаятельный, фактурный, самоотверженный, талантливый, тщательно выбирающий проекты (фильм с Дикаприо почти всегда классный), в общем, отличный актёр. Но не гениальный. И даже не то чтобы особенно тонкий. Знаете, как бывает с кем-то другим: махнул ресничками, потупился, помолчал многозначительно в камеру три минуты — и пожалуйста, держи статуэтку. Не таков Лео. Свой личный оскар ему пришлось выгрызать зубами из мёрзлой земли, вырывать его голыми руками из медвежьей туши, ползти за ним много миль по заснеженной равнине.

Экранный Дикаприо — это вам не Том Хэнкс, не символ голливудского света и добра. Множество его персонажей были этически сложными, а плантатор из «Джанго» — и вовсе злодеем. Эрнест Беркхарт —

ещё одна попытка достичь морального дна. Надо сказать — довольно успешная.

Несмотря на идентификацию себя как хорошего человека и зачаточную сложность реакций, Эрнест раз за разом проявляет полное безволие и плывёт по течению, тянущему его в гнусные глубины — сначала порока, а потом и полноценного криминала. Наша точечная жалость к нему — древней, животной природы, да и сам он как бычок из стада Билла Хейла, который, хлопая глазками, озираясь и взбрыкивая лишь для галочки, по узкому коридорчику плетётся на убой.

Леонардо чего-то насовали в защёчные мешки — дикцией и нижней половиной лица он напоминает Марлона Брандо в фильме «Крёстный отец». Но не он, а Билл Хейл здесь настоящий крёстный отец — с поправкой на пространство-время. Роберт Де Ниро немного нелеп в дурацких комедиях про дедушек, но на своём месте он великолепен. Ското- и кукловод, Король радушен снаружи и леденящ внутри, он безжалостен, расчётлив и чрезвычайно искусен в социальной мимикрии. Одной рукой он гладит по головкам девочек-танцовщиц, второй — пожимает руки вождям индейских кланов, а третьей, невидимой — раздаёт преступные приказы, укрепляя власть в своей маленькой, но такой богатой на душу населения империи.

Цветочная луна в названии фильма — это не луна из цветов и не индейское имя Молли. Это скорее месяц, время цветения полей, «когда Ва-кон-та посыпает землю сахарными леденцами». Скорсезе иногда даёт нам приложить ухо и послушать, что творится в душах населения, узнать, что кровь их блекнет от белой примеси, что зло, окружившее сердце Молли, льётся из её глаз, выучить слово «койот» на языке осейдж, посмотреть на Филина смерти. Этот древний бог с современными леденцами тут неспроста — и не только потому, что Молли заработала диабет на сладкой белой диете. Всё смешалось в округе Осейдж: на рассвете индейцы молятся Ва-кон-та, после завтрака — Иисусу, белые прислуживают красным, но продолжают считать их ненастоящими людьми.

Фильм не то чтобы режет по живому или рвёт шаблоны. Зрителя с самого начала готовят к печальному, и ему просто предстоит ещё раз разочароваться в людях (не всех) и убедиться в несправедливости мира (хотя, конечно, несправедливость — это спектр).

Тут нет ни внезапных нравственных метаморфоз персонажей, ни сюжетных твистов — лишь постепенное давление зла. Тут есть хорошие люди, но они не идут по «пути героя» — например, очевидно хороший человек Молли скорее объект, чем субъект этой истории. Убийства в округе — что-то вроде бизнеса, рутины, до них нет дела никому, кроме родственников, и по-настоящему переживать мы будем за жертву чужого морального разложения, за несубъектную Молли, над которой неумолимо сгущаются чёрные (или, в нашем случае, белые) тучи. В её роли — коренная американка Лили Гладстоун, правда, она не из осейджей, а из черноногих пополам с нимипуу. Так что если тут и есть культурная апроприация, то в самом ближнем кругу.

Детективной линии в обычном понимании в фильме практически нет — ФБР расследует то, что зрителю хорошо известно. Но без загадки не останемся. Например, как удалось раздуть производственный бюджет до 200 миллионов — чем не загадка? Натурные съёмки в Оклахоме, десяток винтажных авто и парочка декоративных улиц? Серьёзно? Ох, Мартин, Мартин, седина в бороду, бес в ребро: не приданое ли это для твоей свадьбы с нефтяной пайщицей округа Осейдж?

В целом мы получили от автора то, чего ждали — основательную, мощную криминальную драму на реальной основе с уроком истории американского Среднего Запада и вечно актуальным социальным месседжем.

Скорсезе, критикующий современный высокоскоростной кинематограф, пытался замедлить повествование — например, повторами фраз в диалогах — но утомить зрителя не вышло. Смотреть фильм интересно на всём протяжении, несмотря на конский хронометраж. Дед даже немного хулиганит, в дебюте рассказывая про осейджей приёмами немого кино, а в финале завершая историю персонажей (то есть, что потом случилось с реальными людьми) не скучными титрами, а игривым радиошоу, да ещё и с авто-камео.

Так что вполне можно идти в кино. Усаживайтесь поудобнее и не выбрасывайте свой стаканчик из-под кока-колы. Фильм идёт почти 3,5 часа, а вы вряд ли захотите что-то пропустить.