Сообщение подтвердила мне живущая в Риге известный критик Нина Агишева-Николаевич, которой, в свою очередь, новость сообщил через «Новую газету» выдающийся московский фотохудожник Юрий Рост. Но главная тема нижеследующей публикации — весьма плотная связь Отара с Ригой, в которой он бывал очень часто. Выпивал, парился в бане, показывал кино. И оставил рижанам в наследство два великолепных тоста.
Сразу первый тост. Это было в 2000-м году, когда Отар приехал на кинофорум «Арсенал», руководимый Аугустом Сукутсом. Была встреча журналистов с кинорежиссером, после — вино, разумеется. Это было в помещениях напротив служебного входа в Национальную оперу. И попросили классика провозгласить какой-нибудь тост. Он сказал: «Долгий тост как-нибудь потом, а тут — коротко». Взял полный бокал красного «Ахашени» в руку и... без слов выпил неспешно до дна. После чего опрокинул опустевшую емкость и из нее скатилась последняя капля. И после этого Отар сказал: «Пусть все ваши враги исчезнут, как эта капля!».
Второй тост — в финале этой ситуации, он феноменален и по форме, и по содержанию, и по месту действия. А пока что одна совершенно режиссерская ситуация, метафорическая, вполне в духе великого искусства, происшедшая со мной на следующий день после того тоста.
Я договорился с гостем столицы встретиться с ним в гостинице «Даугава». Но перед этим сказал мне великое: «Интервью? У меня — мало времени. Я — улетаю!» Но встретились.
«Я жду звонка, юноша, подождите», — усаживаясь прямо на диван в номере, сказал он, поднимая трубку с тумбочки, что у изголовья. И слушал автоответчик — это я ему звонил перед этим. «Значит, это вы!», — сказал он потом и закурил. «Ну и что вы хотите от меня узнать?» Честно говоря, я хотел просто узнать у него, как жить. У него молодому человеку можно было такое спрашивать.
Но пока что о том, что Иоселиани приезжал в Латвию еще в семидесятых годах, когда его фильмы, снятые в Грузии, на широком экране не демонстрировались. И именно Латвия ему в деле демонстрации его лент сильно помогала. Показывали его фильмы в Доме кино, например, которое находилось на улице Чака, там сейчас театр «Оса».
«Вы знаете, это очень веселая история. Вообще-то сегодня нельзя назвать ни одного моего фильма, который я снимал в Грузии и который бы не был запрещен. Даже короткометражные фильмы, такие как «Чугун». Или «Апрель», который был запрещен начисто. Ни «Листопад» не показывался, который был в ужасной немилости у властей, ни «Жил певчий дрозд».
А после «Пастроли» мне вообще сказали, что больше мне в советском кинематографе делать нечего.
А тот период, когда я впервые приехал в Латвию, у меня совпал с первым серьезным конфликтом между мной и чиновниками. Но этот конфликт не был столь драмматичным, чтобы я мог воскликнуть: «Ах, как я страдал!» Фильм они сначала выпустили на экраны, и он шел две недели. И до большинства людей он дошел. А потом люди, которые занимались расшифровкой наших кинематографических идей, расшифровали совсем не так, как это было на самом деле, и фильм сняли с проката.
А большей популярности чем популярность фильма, который запретили, просто нельзя было и придумать. Это был для людей полный восторг!»
В общем, тогда, в семидесятые годы, Отар приехал в Ригу, чтобы записать субтитры.
«В Латвии существовал какой-то микрокосмос. Копия фильма была у меня с собой, ведь я записывал субтитры для картины, и ее показали в Доме кино в Риге целых восемь раз. И не только показали, но и несмотря на запреты дали хорошую критику. Все это оказало поддержку мне и моему фильму. И я прожил в Латвии 3-4 месяца. Очень весело, припеваючи, все ко мне относились с большим уважением из-за того, что я был запрещен. Всем это очень нравилось. Вот так грузин получил здесь неожиданную поддержку. Я подружился со Смушкевичем, директором вашего Дома кино. Я часто ездил в Юрмалу, в частности, в Дом литераторов в Дубулты. И я помню тот фон, атмосферу, которая тогда была...
Желание сопротивляться властям предержащим все-таки доставляет нам всем удовольствие».
Кстати, уже в новые времена у Отара была идея снять фильм о великом латышском художнике Романе Суте, погибшем в Грузии в сталинские времена. Увы, не произошло. Но было много других замечательных фильмов от неунывающего Отара! Ах, а какие были приемы с Отаром во время «Арсенала»! Например, был сперва совсем небольшой приемчик после показа «Утро понедельника». Людей было немного, человек тридцать — в подвальном кафе кинотеатра Splendid palace.
Все-таки Сукутс был прав, говоря мне, что если за столом появляется хотя бы один грузин, тем паче грузин такого масштаба, то сразу же в атмосфере ощущается влияние его души. Я всегда считал себя чуть сентиментальным, но не до такой степени: когда зашел Отар, на глазах неожиданно появились слезы. Отчего вдруг?! Не было ни речей, ни оваций — Иоселиани просто обнял Сукутса и сердечно похлопал его ладонью по голове. Посидели еще минут пятнадцать. И опять пошли в кино.
«Когда советские люди запрещали мое кино, в Риге его каким-то чудесным образом показывали. И я это никогда не забуду. Жаль, не знаю вашего языка, я бы на латышском говорил здесь. Впрочем, зачем язык. Я всем рекомендую у вас смотреть мое кино без перевода. Кому надо, тот поймет».
Был прием в Доме латышского общества. Отар бодро танцевал латышские народные танцы на торжестве по поводу завершения 16-го «Арсенала», посвященного грузинскому кинематографу — с нашей знаменитой кинодокументалисткой Лаймой Жургиной, например, затем с молодой девушкой. А потом до двух ночи сидел в сторонке в кресле и пил вино, красиво хмелел и безмолвно наблюдал за происходящим взглядом стороннего — но не постороннего! — наблюдателя.
А в 2004-м на «Арсенале» отметили семидесятилетие Отара! Показывал «Истину в вине». Поселился в рижском «Домике философа» на Кипсале, во владениях экс-премьера и одного из основателей кинофорума Мариса Гайлиса.
Одним из центральных пунктов юбилейной программы стала церемония открытия мемориальной доски работы Кирилла Пантелеева в честь Отара Иоселиани. Она установлена на доме латвийского Киноцентра (офис «Арсенала»), что в самом сердце Вецриги на улице Пейтавас. Информация на доске (на латышском и грузинском) исчерпывающе проста и элегантна: «Мимо этого дома не однажды проходил, потом заходил в него и выпивал бокал вина «Ахашени» Отар Иоселиани». До сих пор висит доска, выполненная в роли скворечника (отсылка к иоселианиевскому «Жил певчий дрозд»). Кстати, некогда ровно в 12.00, 15.00 и 18.00 из высеченного в граните скворечника шесть минут звучала негромкая грузинская мелодия (стоит возобновить эту прекрасную традицию).
Много чего было. Например, парилка в бане у озера Лангстини в доме Арнольда Плаудиса... Да, и был еще совершенно гениальный тост в 2004-м. И совсем не короткий, как тот, в 2000-м. Я его приведу по памяти, нещадно сократив. Но вы можете это воспринять как синопсис — и представить дальнейшее, как в кино.
Итак, в Риге на кинофоруме «Арсенал» отмечают 70-летие Отара. Аугуст Сукутс устроил роскошный прием на втором этаже Латвийского Национального художественного музея. Вкусно пахнет, подают вино. Все строго по приглашениям, министр культуры, кинодеятели, гул в зале, в углу — золоченый стул. Через какое-то время Отар пришел, зазвучали аплодисменты, а он их остановил: «Продолжайте пить!» И сел.
Ну, краткая здравица в честь юбиляра и все начали пить. Отар сразу залпом выпил бокал вина и потом долго, минут 20 сидел со вторым, дегустируя. И внимательно наблюдая за развернувшимся перед ним действом. Зал гудит, стук тарелок, вилок, звон бокалов. И тут Отар встал и провозгласил громко (а там акустика отличная!): «ТОВАРИЩИ!!!» Будто на брежневском XXVI съезде КПСС, честное слово. Тут, как написал бы великий поэт, «гул затих», а кинорежиссер вышел на подмостки.
«Товарищи! Я хочу выпить!», — повторил юбиляр. И ему принесли третий бокал. И Отар начал тост минут на 15. «Товарищи! Я хочу выпить! А за что я хочу выпить! Я хочу выпить за то, что вот есть страна Франция!» Это он сказал благостно. «А есть страна Грузия!» Это он сказал мечтательно. «Ну, и между ними есть страна Латвия!» Это он сказал с юморком, зал засмеялся.
«Так вот, за что я хочу выпить? Понимаете, между этими странами есть другие страны, горы, леса, поля, моря, люди, деятели культуры, политики, политиканы, министры, звери, всякое...» Перечисление продолжалось минуты две. После чего Отар сделал паузу и повторил: «Так вот, товарищи, я хочу выпить!» Тут режиссер поднял бокал и все изготовились уже было испить, но Отар продолжил: «За то неспешное и прекрасное ЧУВСТВО! За то чувство, которое нас объединяет и которому не мешают другие страны, горы, леса, поля, моря, люди, деятели культуры, политики, политиканы, министры...» Перечисление шло минуты три. После пятнадцати минут Отар разом выпил бокал и под аплодисменты сел обратно.
Кто-то поинтересовался тихо: «А за какое, какое чувство?»
Давайте тихо выпьем. За любовь.
За любовь к Отару, прекрасному кино, за любовь к каждому человеку. И за то, что он дал мне рецепт жизни тогда в гостинице, куря на диване:
«Знаете, не надо делать гадостей. И тогда, поверьте мне, кое-что получится. А если нет, то все равно не страшно, главное человеком остаться».
