Rus.LSM.lv напросился на короткий разговор с исполнителем главной и единственной роли, заслуженным артистом Украины и директором «Ланжерона» Виталием Бондаревым.
— Почему одесский театр находится в Харькове? В Одессе что ли «разлить» не могли?
— Наверное, тогда в Одессе еще не разливали, а в Харькове уже начали… Первый наш спектакль был по повести Александра Каневского «Теза с нашего двора», это спектакль за Одессу, за обитателей маленького одесского дворика. Премьера прошла 5 сентября 2008 года на сцене украинского театра в Одессе. Этот день и стал днем рождения нашего театра. Мы думали, что будем делать спектакли по произведениям тех авторов, которые либо жили в Одессе, либо писали об Одессе. Долгое время придерживались этой линии, вот и в Даугавпилс привезли спектакль по рассказам коренного одессита Александра Иосифовича Бирштейна; он лауреат нескольких литературных премий, член Всемирного клуба одесситов. Очень интересный человек и пишет здорово.
Мы решили назвать наш театр «Ланжерон» в честь одного из градоначальников Одессы, который в свое время очень много сделал для становления культурной жизни города. Потом театру пришлось в силу некоторых обстоятельств уехать из Одессы, перебраться в Харьков, и мы добавили к названию «театр одесского разлива».
— Как для театра и для вас лично началась война?
— Дома началась. Как раз весь реквизит спектакля «Теза с нашего двора» был у меня дома, и когда пришлось уезжать, то первым делом я вывозил не свои вещи, а спектакль. Мы поехали в Варну, где и сейчас живем — весь театр туда потихонечку переехал, собрали репертуар — в Варне его и играем. Нас там трое — актриса, коренная одесситка Наталья Полищук, режиссер Галина Панибратец и я. Остальные ребята харьковские, которые с нами работали, к сожалению, к нам присоединиться не могут, они невыездные.
Живя в Варне, мы гастролируем. Недавно вернулись из Франции, были в Германии, Венгрии, Финляндии, Литве… Ко мне в Литве после спектакля подошла одна пожилая литовка и с акцентом сказала: «Как приятно посмотреть хороший русский театр». В Латвию вот приехали… Нашего народа по миру разбросано много.
— Вот как раз про народ хочу спросить. Одесский юмор понимают и ценят русскоязычные люди. Это же не комедия положений, где у героя падают штаны, и все смеются… Россия закрыта если не навсегда, то очень надолго. Как будете из положения выходить?
— Жить надо. И играть. Есть русскоязычные города — например, Ницца. Много нашего народа в Будапеште, много в Германии и Финляндии. У нас есть спектакль «Наш Высоцкий», он очень нравится болгарам. Когда мы его играем, то 80 процентов зала заполняют болгары — это старшее поколение, они знают русский язык, помнят и любят русскую культуру.
— Но ведь трудно заменить огромную российскую аудиторию… Вы это чувствуете?
— (вздыхая) Чувствуем, конечно…
— В Израиль не собираетесь?
— Последний раз были там до пандемии. Александр Семенович Каневский мечтает о совместном творческом вечере: в первом отделении выступит он, во втором мы покажем его «Тезу». Дай Бог ему здоровья, он старенький уже, болеет…
— Одесса сохранила свой колорит? Многие говорят, что прежний одесский мир утрачен навсегда, это такая затонувшая Атлантида, и лишь отдельные энтузиасты, вроде вас, продлевают жизнь этому миру…
— Во многом те, кто так говорят, правы. Но — Одесса всё равно Одесса. Только там можно прочитать — я видел на аптеке, улица Тираспольская: «Аптека закрыта на переучет. Боря, заходи!»
Тут в гримерку зашла режиссер Галина Панибратец и вступила в разговор:
— Из Одессы много семей переехало в Варну — в основном, моряки. Приходят к нам на спектакли. Может быть, в мирное время у нас не было так много одесситов в зале, как теперь. Они гордятся нашим театром.
Одесские мамочки очень заботятся о детях — водят их в разные кружки, студии, везде успевают. Такой вот одесский менталитет. В Варне с этим не так просто, дети оказались незанятыми. И мы организовали у себя театральную студию, 42 ребенка из Одессы, Харькова, Днепропетровска, России, Беларуси, Казахстана, Армении, есть и болгарские ребята — все находят у нас занятия по интересам. Есть и взрослые, которые привыкли ходить на разные театральные тренинги, курсы — с ними Виталий занимается.
Я уверена, что театр — вовсе не здание, не какие-то службы, а люди.
Театр — это люди, нами доказано. Если в войну с собой берут самое ценное — золото, серебро и т. д., то мы вывозили чемоданы с нашим реквизитом — тапки, шляпы, бороды к спектаклям. Некоторые скажут — хлам, а для нас это оказалось самым ценным, потому что это наша жизнь, наша работа. Мы сможем организовать свой театр в любом городе, в любой стране — куда судьба забросит.
— Виталий, а когда всё закончится? Вы планы какие-то строите?
— Не спрашивайте меня, когда закончится, это не ко мне… Планы — играть и работать. Жить, строить мосты, потому что культура и искусство соединяют народы и людей. Вначале — отдельных людей, потом — целые народы.
Извините, надо идти переодеваться…
— Одесский анекдот напоследок…
— Цилечка, Цилечка, пожалуйста, укрой меня пледиком, сними тапочки и выключи телевизор…
— Ша, Моня, мы еще в театре…
P. S. Фрагменты моноспектакля «Вы меня улыбнули» в постановке Галины Панибратец — в нашем фоторепортаже.
