● «О рубрике» см. ниже на этой же странице ▼
Петр I в Риге
Из Рижской старины
«... За многие их свейские неправды и нашим Царского Величества подданным за учиненные обиды, наипаче за самое главное бесчестье, учиненное нашим Царского Величества великим и полномочным послам в Риге в прошлом 1697 году, которое касалось самой нашей Царского Величества персоны». (Рескрипт Петра I кн. Хилкову от 21 августа 1700 г. об объявлении войны шведам.)
История нашего города не знает ни одного монарха, который столько раз посещал бы Ригу, столько внимания бы ей уделял, но и столько бы горя причинил, как русский император Петр. И, кажется,
ни с кем из монархов, владевших городом, не связано столько преданий и легенд, ибо 9 раз здесь был этот царь.
Впервые Петр прибыл в Ригу инкогнито и проездом, в 1697 году, и о своих впечатлениях от этого посещения император позднее отзывался, как об одном из поводов к войне со Швецией (см. эпиграф).
Тогдашний шведский генерал-губернатор Риги, граф Дальберг, еще до отъезда Петра из Москвы узнал, что направляемое русским царем заграницу большое посольство проследует через Лифляндию, а из частных источников его осведомили, что в состав посольства, может быть, войдет инкогнито сам царь. Но официальные сведения о приезде посольства были в Риге получены лишь тогда, когда русские уже подъехали к лифляндской границе. Дальберг предупредил послов, что за недостатком времени он не успел подготовить представителям могущественной соседки должного приема, а голод и болезни, свирепствующие в Лифляндии, не дадут ему возможности предоставить гостям должных удобств. Однако встреча все-таки вышла торжественной.
31 марта 1697 года на расстоянии одной мили от Риги послов встретили три легкие кареты, а на расстоянии полумили от Риги, в Гаусмансгофе (наиболее вероятно — примерный район нынешнего центра Domina, в те времена — край большого болота — Rus.LSM.lv), их ждали официальные представители шведской власти и города. Впереди в карете, запряженной шестеркой породистых коней, ехали подполковник Пальмштраух и майор Ранк, заменявшие сказавшегося больным генерал-губернатора. По сторонам кареты ехали 12 гайдуков в ливреях королевского дворца и 10 пажей и старших лакеев. Далее, в золоченой карете, ехал один из четырех бургомистров города и около 50 карет со свитою Пальмштрауха и с некоторыми видными горожанами. Затем
ехали верхом 86 членов общества Черноголовых в шляпах, украшенных роскошными белыми страусовыми перьями, в парадных мундирах с золотою и серебряной нашивкой.
В конце шествия следовали, также верхом, 140 богато вооруженных и роскошно одетых горожан, с трубами, литаврами и обнаженными шпагами в руках.
Прочитав гостям приветствие генерал-губернатора, Пальмштраух сел вместе с двумя старшими послами — ген. Францем Лефортом и Ф. А. Головиным, в свою карету. Для остальных послов были предоставлены 6 больших карет. У ограды, окружавшей предместья, гостей встретил почетный военный караул.
При звуке труб и салюте из 18 пушечных выстрелов, посольство въехало в город.
У Песочных ворот, на рынке и возле Карловских ворот были выстроены войска, а на ратушной площади была расположена артиллерия. Кажется, послы въехали в город через Песочные ворота, находившиеся возле нынешней Пороховой башни, проехав, таким образом, ту часть форштадта, которая носила еще по традиции наименование «Русского конца» (в XIV веке она называлась Russisches Dorp). Процессия далее двигалась по Известковой ул. (Калькю — Rus.LSM.lv), через рынок и по Господской (Кунгу — Rus.LSM.lv) улице до места выгрузки судов на Двине (Даугаве — Rus.LSM.lv).
А это «место выгрузки» находилось за Карловскими воротами, неподалеку от нынешних железных мостов (ориентир: быки разрушенного во Вторую мировую моста рядом с железнодорожным мостом — Rus.LSM.lv).
Таким образом, гости только проехали через город, а остановиться им предписано было вне центра, на форштадте.
Здесь в те времена стояло
деревянное здание постоялого двора, содержимого неким Мэрманом. В этом доме, а также в соседних деревянных домах предместья, было размещено московское посольство.
Правда, дома были хорошо меблированы привезенной из города обстановкой, а квартира Лефорта и Головина была даже украшена модной французской мебелью (образец подобной мебели, хотя и относящейся к более позднему времени, можно видеть в Домском музее).
Послов здесь приветствовали новые представители «больного» графа Дальберга, которых гости «угостили рейнвейном».
Через день после приезда двое младших чиновников посольства посетили Дальберга и благодарили за радушный прием. Обмен официальными любезностями имел место и в последующие дни.
II
Скоро начались глухие недоразумения между гостями и хозяевами.
Посольство, а в особенности Петр Михайлов, как звали Петра I инкогнито, не были довольны тем, что поселены они вне черты города и интересной крепости. При этом за русскими тщательно следил «почетный караул»
из нескольких десятков человек. В город им было разрешено ходит только группами по несколько человек и на короткое время.
Внезапный ледоход по Двине лишил гостей возможности переправы на левый берег реки и времяпребывание в скучном форштадте затянулось.
Посольство досадовало, что ни ген.-губернатор, ни богатый город не устраивают празднеств в честь гостей.
Сам Петр позднее с негодованием писал, что шведы не потрудились устроить для послов даже фейерверка.
Вынужденное бездействие тяготило деятельную натуру Петра. Мечтою царя, никогда до тех пор не видевшего западноевропейского города, было ознакомиться с укладом западной жизни, а в особенности — с устройством крепости. Между тем
он мог познакомиться только с работою форштадтских ремесленников и с окраинной торговлей.
Петр стал делать попытки к проникновению в запретную часть Риги. Горожане долго не могли догадаться, кто из русских царь. Однако скоро тайна стала раскрываться. Сохранилось сообщение, что лицо с гордою осанкою, «как говорят — царь», въезжало в город через Карловские ворота на редкой красоты коне. Один из очевидцев, немецкий бюргер, записал, что конь, по его мнению, стоит, по меньшей мере, 10 талеров.
На Петра обратили внимание горожане, и в то время, когда он, стоя на мосту речки Ризинг (Ригэ), покрытом водою, любовался в толпе ледоходом.
Здесь, может быть, не лишне сделать маленькое указание на местоположение этой несуществующей теперь речки, от которой наш город получил свое наименование. Обычно полагают, что речка протекала внутри тогдашнего города. Даже в одном из путеводителей по Риге указывается, что крепостная стена шла приблизительно по нынешнему бульвару Аспазии и Карловской (13 января — Rus.LSM.lv) улице. На самом деле стены с башнями окружали не весь нынешний Старый город, а только часть его. Стены шли по Двинской набережной, а затем по Бл. Кузнечной (Калею— Rus.LSM.lv). (Таким образом, нынешнее здание редакции «Сегодня» вплотную примыкало бы к крепостной стене). От Пороховой башни стена продолжалась до замка. Речка Ризинг входила в черту нынешнего Старого города возле Песочной улицы, и с внешней стороны опоясывала крепостную стену. Название «Ризингова улица» (Ридзенес — Rus.LSM.lv) напоминает нам то место, где протекала речка. Вливалась она в Двину возле нынешних железных мостов. По-видимому, Петр наблюдал ледоход с моста возле нынешней Господской улицы...
III
Особенно обострились отношения между посольством и шведскими властями после инцидента в районе крепостных укреплений.
Группа русских, среди которых был, по-видимому, и царь, стала близко осматривать крепостные башни, валы и прочие укрепления и даже снимать планы и измерять глубину рвов.
Встревоженный часовой запретил иностранцам гулять по укреплениям, а когда те не послушались, то преградил им путь оружием.
Следствием инцидента были переговоры Дальберга с Лефортом. Первый просил за часового извинения, но, вместе с тем, в вежливой форме, но настойчиво, просил генерала Лефорта принять меры к тому, чтобы подобные факты любознательности впредь не имели места. Ведшему эти переговоры шведскому капитану Лилиенстиерна удалось увидеть Петра. По крайней мере, он принял за царя того величественной наружности русского, который в его присутствии в повелительном тоне заговорил с главным послом.
Надзор за русскими с того времени стал еще строже.
Может быть, именно этот инцидент и был причиною того, что Петр внезапно тайно переправился через Двину и уехал в Курляндию, не дождавшись отъезда посольства. С фактом тайного переезда связано несколько рассказов и легенд, но исторически они мало обоснованы.
Между прочим, пишущий эти строки лично видел за несколько лет до войны в доме задвинского домовладельца И. Калнинга реликвию, связанную с бегством Петра из нашего города.
Это — большая желтая кожаная перчатка, с раструбом возле локтя, с тисненым украшением в локтевой части. По преданию, хранящемуся в семье, происходящей от лодочника, будто бы перевозившего Петра через Двину, перчатка была забыта царем в лодке, и лишь после отъезда последнего найдена.
Перчатку эту лодочник позднее предъявил царю, уже взявшему с боя Ригу, но тот, присоединив к перчатке золотую монету, вернул реликвию лодочнику.
Перчатка производить впечатление бесспорной древности, но наличность на ней семиконечной дворянской короны наводит на мысль, что вещь эта вряд ли принадлежала русскому царю. Это скорее часть одежды западного дворянина.
Дальнейшая судьба перчатки своеобразна. Во время нашествия Бермондта ее, вместе с некоторыми другими вещами, «нечаянно захватил с собою» какой-то бермондтовец. В последнее время законному владельцу перчатки удалось узнать, что в какой-то из германских музеев недавно поступила кожаная перчатка Петра I, приобретенная в Лифляндии. Г. Калнинг в настоящее время наводит справки, не является ли приобретение германского музея похищенной у него реликвией...
Через несколько дней после отъезда Петра отбыло из Риги и все посольство, предварительно вступив в горячие пререкания по поводу затребованных у него неимоверных цен за квартиру, свечи, дрова, продовольствие и фураж.
Уехали послы торжественно. Через Двину они переехали на крытой красным сукном яхте, на которой воздвигнут был королевский павильон. Для свиты было предоставлено еще 2 яхты, попроще, и 30 лодок. Под звуки салюта из 82 выстрелов послы высадились около Коберншанца (также Коброншанц, Коберншанце и Кобронсканстс, район нынешнего кампуса Латвийского университета в Торнякалнсе — Rus.LSM.lv) и в городских каретах доехали до границы герцогства Курляндии (о том, как и где именно Петр останавливался в Либау — Лиепае — Rus.LSM.lv рассказывал ранее, см., например, здесь и здесь. — Rus.LSM.lv)
• Следующий выпуск рубрики «“Сегодня”, сто лет назад»
выйдет послезавтра — в понедельник, 4 марта, в 18:30.
В РУБРИКЕ «“Сегодня”, сто лет назад» Rus.LSM.lv перепубликовывает статьи и заметки, выходившие в знаменитой рижской русской газете ровно век назад — из номеров, датированных тем же днем того же месяца и в оцифрованном виде доступных в латвийской Национальной библиотеке.
Отбираются материалы по нескольким критериям (надо сразу признать — не очень жестким). В частности, свою роль играет важность темы — коли сто лет назад статья была опубликована на первой странице, она была посвящена значимой проблеме. Имеет свое значение и то, насколько происходившее в независимой Латвии тогда перекликается с происходящим в независимой Латвии сейчас. Наконец, предпочтение отдается оригинальным материалам: отправка редакцией собственного корреспондента, на собрание ли русского учительства в латвийскую провинцию или же в далекую страну — верный признак интереса, вызываемого у читателей событиями там.
Материалы рубрики публикуются с минимальной редакционной обработкой и, в некоторых случаях, с небольшими сокращениями. Для удобства чтения орфография приведена в соответствие с нормами современного русского языка.
● В 2019 году, к столетнему юбилею газеты, Rus.LSM.lv опубликовал несколько статей, в которых рассказывал об истории «Сегодня» — ее взлете, расцвете и умертвлении. Эти статьи можно почитать здесь.
● Вернуться в начало ▲
