Ивета Крылова преподаёт историю в Даугавпилсе, окончила докторантуру в Даугавпилсской университете. Сейчас работает над научной диссертацией «Маргинальная женщина и советская власть». Уголовные дела прокуратуры и статьи в местных газетах «Красное знамя» и «Советская Даугава» — основные источники информации. Ивета Крылова изучает период «хрущёвской оттепели» (1953-1964). Один из интересных периодов в истории считает исследовательница.
По стандартам советской морали
Появление «лишних детей» — это результат двух факторов. Первый — это незапланированная беременность. Ребёнок изначально не являлся желанным. Слабое представление о контрацептивах, а также низкая их доступность в комплексе с их плохим качеством приводили к нежелательной беременности. В дополнении общественное отрицательное отношение подталкивали только к одному выходу — аборт. Их количество заметно выросло, когда прошла декриминализация. 5 августа 1954 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене уголовной ответственности беременных женщин за производство аборта». Затем 23 ноября 1955 указ «Об отмене запрещения абортов».
Женщины, которые вели антисоциальный образ жизни, нередко забывали своевременно сделать аборт и не сильно задумывались, как проходит беременность.
Несмотря на законность процедуры, по данным прокуратуры параллельно в 50-60-х росло количество незаконных абортов. Парадокс Ивета Крылова объясняет следующим образом:
«Большинство женщин старались беречь свою репутацию. Аборт — это социальная стигма. Пусть он сделан законно в больнице, об этом рано или поздно узнают. В этот период защита личных данных особо никого не беспокоила, поэтому многие шли на нелегальную процедуру».
Нередко это были бабки-повитухи. Исследовательница приводит пример, как на окраине города в бараке за занавеской при помощи стеклянной трубки и иголки «бабка» делала аборт. Заражения, воспаления — обычный результат после таких «операций».
Половые связи вне брака, отношения с женатыми мужчинами и секс за вознаграждение при активном употреблении алкоголя — это не укладывалось в стандарты советской морали. Ребёнок, появившийся в результате таких взаимоотношений, становился лишним, и женщины шли на крайние шаги.
В 1959 году гулявшая в еловом лесу пара нашла новорождённого, которому исполнилось только два дня. Младенца доставили в медучреждение. Расследование выявило, что матерью ребенка является 28-летняя Ефросинья, жительница Строп. Женщина мотивировала действия тяжёлыми жизненными обстоятельствами. Она жила на даче с матерью в одной комнате, которая не разрешала жить с ребёнком.
В одном деле судья затребовала лишить женщину родительских прав, которая только обрадовалась принятому решению и ввела судью в ступор своей реакцией.
Дети как инструмент получения социальных благ
Второй фактор появления «лишних детей» — это осознанное рождение большого их числа семьями (и матерями-одиночками тоже). Дети использовались как инструмент улучшения благополучия, чтобы решить квартирный вопрос. На момент «хрущевской оттепели», несмотря на масштабные стройки, жилья не хватало. Строительство не успевало за притоком миграции. Многодетные матери имели приоритет: быстрее пройти по очереди, чтобы получить квартиру или дополнительную комнату в коммуналке.
Одна из целей — родить 10 детей. Это был не только шанс пройти быстрее очереди на жилье, но и получать дополнительные пособия как мать-героиня. Это звание появилось в СССР в 1944 году. Дети могли быть от совершенно разных отцов.
В 1959 году прокуратура вела дело матери 9 детей Марии, которая организовала «рассадник разврата». В расследовании отмечалось, что за деньги и алкоголь обвиняемая занималась проституцией и вместе с другими женщинами обворовывала гостей. Посетители в основном были офицерами и солдатами, расквартированными в Даугавпилсской крепости.
Дело закрыли из-за нехватки доказательств, так как клиенты отозвали свои показания, чтобы избежать проблем в армейской службе. Но сохранилось описание жизни Марии, которая от разных мужчин рожала детей, чтобы получить госпособия и звание матери-героини. Отдельно отмечено, что Мария о детях не заботилась, они ходили грязные и некормленые, их постоянно подкармливали соседи.
Венерические заболевания у детей
Социальное порицание активно использовали через газеты. Как уже отмечалось, понятие защиты личных данных отсутствовало. Если хотелось кого-то поругать за аморалку, то в тексте упоминалось практически всё: имя, фамилия, адрес, место работы, если такое было. Но в СМИ не проникали сообщения о случаях венерических заболеваний у детей. Эти эпизоды фиксировались только в медицинских документах, хранящихся в архивах.
Сифилис, гонорея, трихомониаз — это диагнозы, которые в 50-60-е фиксировали у детей. Причин заболевания обычно две — от матери к ребёнку в период беременности или в момент рождения, а также в результате бытовых контактов.
Практически каждый год был один или несколько случаев, когда врачи обнаруживали диагноз. Возраст детей разный. Это и подростки, и новорождённые. В 1958-м в стационаре от хронической гонореи лечилась девочка. Она училась в интернате, после сдачи анализов обнаружили заболевание. После расследования оказалось, что источником стал 8-летний мальчик, от которого отказалась мать, больная гонореей.
Массовых случаев не было, но в 1964 году в Даугавпилсе отмечают рост случаев заболевания гонореей. На тот момент главврач кожвендиспансера В. Борисов объяснял происходящее аморальным поведением матерей, недостаточным санитарным контролем и попытками самолечения.
Ребёнок не в центре внимания
Говоря про насилие в семье в исследуемый период, Ивета Крылова отмечает, что это были буквально избиения с нанесением телесных травм. Ребёнка можно было бы сдать в детдом. Но обычно за этим следовало социальное порицание. Советские службы старались, чтобы дети оставались в семье. В итоге насилие над детьми никуда не исчезало.
В октябре 1963 года газета «Красное знамя» опубликовала заметку «Почему ушла Лиля». 11-летняя Лилия подвергалась материнским побоям, к которым также присоединился отчим. В итоге девочка написала заявление в милицию. Женщина на общественном суде обосновала своё поведение нервозным характером, с подачи сотрудников милиции.
Исследовательница дополняет, что
это сегодня дети — ценность, к ним особое отношение, важно не только их физическое, но и психологическое развитие. В изучаемый период такими категориями не оперировали. Накормлен, обут — уже хорошо! Это если говорить о благополучных семьях. Для женщин, о которых пишет Ивета Крылова, а это в основном те, кто оказался на социальной обочине, дети были обузой.
Насилие, отношение к ребёнку как к достижению материальных благ или полное безразличие исследовательница объясняет тем, что для поколения, чьё становление пришлось на послевоенное время, агрессия и насилие являлись нормой.
Одновременно стоит отметить, что это только один из срезов истории даугавпилсского общества. Не самый приглядный, но реально существовавший в нашей повседневности ещё совсем недавно.
