Креста на вас нет
Здание старинной гарнизонной гауптвахты строилось одновременно со всем фортом Александра III в конце XIX — начале XX вв. Предполагалось, что в нем будет госпиталь, строители и крест над входом выложили. Но военные решили, что им здание нужнее. И почти век — при Российской империи, Первой Республике, немецкой оккупации и советской власти — здесь была гауптвахта или тюрьма.
Когда примерно месяц назад руководитель KGB, то есть Karostas glābšanas biedrība (Общества спасения Каросты) Монта Крафте пригласила автора на 15-летие шоу, первой реакцией было: «Как?! Уже столько?!?». Ну да. Как раз в 2002-м начали. И вот решили вспомнить, как всё начиналось, пригласив тех, кто был рядом с самого начала и вообще, всех причастных. Среди которых оказалась и автор этих строк, то и дело освещавший деятельность гауптвахты и KGB в разных масс-медиа все эти полтора десятка лет. Забегая вперед, скажу, что во время «торжественной части» мероприятия «особист» гауптвахты Юрис Ракис подчеркнул: план третьей пятилетки выполнен с опережением на три месяца — на самом деле юбилей будет осенью. Но кто может помешать этому царству произвола отметить сейчас, летом и в хорошую погоду?
...Шоу «За решеткой» началось, как уж заведено — с переклички всех участников у ворот гауптвахты, затем «строем, по одному, руки за спину, бегом, марш!». Затем — рассказ об истории гауптвахты. В исполнении здоровенного Андриса Ужегова, голосу которого позавидует любой тюремный надзиратель, исторические экскурсы звучат впечатляюще и несколько сюрно. Потом — внутрь, и снова кусок истории, причем ожившей:
грохочут резко распахиваемые двери, конвоиры грубо волокут сквозь строй новеньких «арестантов» какого-то парня, и откуда-то из глубины здания раздается выстрел. Одиночный.
Андрис пояснил, что парень — фигура историческая. Некто Целминьш дважды дезертировал из немецкой армии, сидел в этом здании и был расстрелян в 1944 году. Впрочем, в самом здании не казнили…
Ну, дальше по накатанной — развод по камерам, к медсестре на осмотр, фото с номером в руках для личного дела, визит на беседу к особисту... Суровые тюремщики привычно злобствуют. Так, чтобы каждый, кто решился на участие в реалити-шоу «За решеткой» после «освобождения» в полной мере ощутил сладкий воздух свободы. И накатывает дежавю...
— Монта, разве за эти 15 лет сценарий совсем не поменялся? Это настолько похоже на то, что было в самый первый раз!
— Немного поменялся, конечно. Но нам самим было очень важно сегодня повторить именно так, как это было 15 лет назад. И выяснилось, что не все могут влезть в свою тогдашнюю военную форму...
...На столе в кабинете особиста лампа. Светит настолько ярко, что непроизвольно вырывается: «Когда и где вы родились?» (это, если кто забыл, из старого фильма Рижской киностудии «Незаконченный ужин»). В паузах между допросами Юрис Ракис рассказывает — как-то раз здоровенный мужик из очередной партии арестантов стал безо всяких вопросов буквально выворачиваться наизнанку — поведал всё о себе, семье, работе и зарплате.
«И руки у него дрожат. Такое бывает — самые здоровые быстрей ломаются, чем мелкие шпингалеты», — раздумчиво поясняет «особист».
Чуть позже Андрис Ужегов вспоминает о похожем случае из своей «тюремной» практики. Шоу заказывают и для корпоративов, дней рождения и прочего: «Мальчишник идет минут 45, иногда полтора часа. Самый короткий был — три минуты». Это как?! Оказалось, ребята из Даугавпилса приехали,
жених попытался пальцы гнуть — мол, крут он неимоверно. Андрис рявкнул, парнишка развернулся и рванул на выход. Приятели его искали несколько часов.
— Юрис, самые-самые за 15 лет истории расскажешь?
— Да их столько было!.. И не припомнишь. Вот чего никогда не забуду, так это насколько холодно тут было на первых порах, у меня на столе чай замерзал! Здесь тогда ничего не было, ни электричества, ни воды. Да и здание за те годы, что пустовало, промерзло основательно. И вот представь — «сестричка» во время шоу приносит горячий чай, но времени нет даже его глотнуть, потом смотришь — замёрз! В таких условиях мы работали вначале...
Признаться, ощущение дикого холода в здании гауптвахты основательно вмерзло в память. Потому, несмотря на вполне приличные «забортные» +16, под курткой у автора был свитер, аналогично оделись и другие коллеги с «тюремным» стажем.
...Врывается один из надзирателей и отдает две карточки арестантов — мол, умерли! Злобный «особист» со словами «сдохли, так сдохли» с размаху ставит на карточки штамп «спецконтроль».
— Юрис, насколько это шоу популярно? Или экскурсии по зданию народу больше нравятся?
— Мы ведь развиваемся, каждый год что-то новое делаем, экспозиции расширяем. И сейчас самое вотребованное —экскурсии. И вопросы задают, и интерес к разным историческим нюансам большой.
С правом переписки
Практически с самого начала на гауптвахту зачастили журналисты со всего света, пишущая и снимающая братия приезжает толпами, были тут и «охотники за привидениями», и множество ТВ-шоу, и киношники очень это местечко полюбили. По 30-40 разных СМИ в год, точнее сказать сложно.
«Хочется что-то сделать по недавно вышедшей книге Андры Манфелде «Офицерские жены», тем более, что часть действия происходит как раз в тюрьме. Может, постановку какую-то, мы с Андрой уже обсуждали», — говорит Монта.
— Монта, признавайся чистосердечно — раскаиваешься ли, что в свое время все это затеяли?
— Нет, это ведь было так интересно! Это были 15 ненормально интересных лет. И фантастическая возможность научиться чему-то новому. Ведь любую новинку надо было сначала придумать, а потом уже разрабатывать, как осуществлять.
Команда тут творческая. Вот, к примеру, администратор Ласма Рузгайло, ее роль — очаровательная «советская» буфетчица, пухленькая, с белой крахмальной наколочкой в волосах. Говорит, образ постепенно сложился — посетители, проникаясь духом места, просили макароны по-флотски, да и классическая закуска, бутерброды с килькой, тут в ходу. Так что «типовая» сдобная буфетчица оказалась к месту. Монта и Ласма принимаются вспоминать, как сложно это рождалось, зато теперь — будто всегда и было. Теперь в гауптвахте и буфет, и центр для посетителей, и сувенирная лавочка в духе места. И ведь вся эта команда наверняка еще много интересного придумает.
Пока мы предаемся воспоминаниям, заключенные выходят на свободу — с чистой совестью. Особист отдает финальную команду — мол, бегом за ворота, тащите припасенные подарки нам, любимым, и приступаем к праздничной части мероприятия. Приступили. Поздравительная часть была долгой и изобиловала воспоминаниями и теплыми пожеланиями.
Присоединяемся!
А последовавшую неофициальную часть, уж извините, оставим за кадром.
