Никому не желаю этих ощущений — врач из Украины, работающий в Резекне, о войне

Обратите внимание: материал опубликован 1 год назад

Врач-невролог из Украины Владислав Паршиков. В латгальских больницах к работе приступают первые медики из Украины, рассказывает Латгальская студия Латвийского Радио-4.

Врач-невролог из Украины Владислав Паршиков не так давно начал работать в Резекненской больнице в Отделении неотложной медицинской помощи и приема пациентов. Это первый сертифицированный украинский врач в Резекненской больнице, который прошел сложный период оформления документов и подтверждения образования и начал работать в нашей стране.

Говорим о его жизни в Украине, о том, каким был его путь в Латвию, и как начать жизнь в новом месте с чистого листа.

- Как вам Резекне, Владислав?

- Очень нравится.

- Вы откуда родом?

- Родом я из Луганской области Украины, поселок Краснореченское, а жил в городе Рубежный, это тоже Луганская область.

- Сюда в Резекне приехали давно?

- 6 апреля.

- Следовательно, вы сполна ощутили все те ужасы, которые пришли в Украину после 24 февраля.

-Ну да. Россия рядом с нами там, и мы одни из первых все это ощутили и до сих пор ощущаем. Ощущения, так сказать, непередаваемые, и я не желаю никому и никогда их испытать. Мы подозревали, что что-то непонятное назревает, и мой друг-полицейский позвонил в четыре часа утра и сказал: «Собирай семью, увози в поселок, началась война». Тогда было очень страшно. Потом, буквально через 15 минут после его звонка, мы услышали, что как будто самолет летит или ракета, непонятно. Потом сильный взрыв, такой, что окна задрожали. Мы собрались, сели в машину, собрали что-то с собой, и я отвез семью в поселок. Поначалу было спокойно, ракета раз пролетела и тихо. Мы опять вернулись в город, я ходил на работу. Побыли мы там буквально еще недельку, и начался ад. Войска уже подходили к нашему городу, сильные взрывы были, выстрелы. Мы сидели в бомбоубежище, достаточно долго, они были неплохо обустроены, я помню, вода была и питание привозили. И тогда еще магазины работали. Потом, когда уже была возможность, мы поехали в поселок к родителям опять.

- А родители где?

- Это Краснореченск, 40 км от нашего города. Но, как оказалось, тоже неудачно поехали, потому что там тоже были постоянные обстрелы. Потом туда пришла так называемая армия ЛНР, и там тоже творились не очень хорошие вещи. Мародерство, грабежи, некоторым людям угрожали, люди пропадали. Мэр нашего поселка, например, его уже два месяца нет, никто не знает, где он. Сидели мы там, сидели, надоели эти обстрелы, думали, что надо куда-то уезжать. Думали поехать в Украину через линию разграничения, не получилось, там тоже были сильные обстрелы. И с маленьким ребенком туда ехать как-то не очень хотелось.

- Сколько вашему ребенку лет?

- Год и 9 месяцев. И решили мы поехать хоть куда-то, куда-нибудь, только от обстрелов подальше. Поехали к родственникам жены, туда только через Россию был путь, посидели там пару дней и снова решили, что надо уезжать. Думали поехать в Польшу, там были знакомые, но там не получилось. Сюда мы ехали очень долго, через Россию, на границах очень долго, там расспрашивали долго, держали и т. д. На границе в Россию 17 часов стояли, и на границе из России в Латвию тоже где-то 17 часов стояли. Сюда приехали в Резекне — сначала думали, что в Польшу все же поедем — поэтому чисто переночевать. Транзитом. Мы ехали вслепую, не знали, что дальше, куда, что нас ждет, нас-то, в принципе, никто нигде не ждал. Переночевали, потом я подумал, что 6 часов сна — это очень мало, надо еще день отдохнуть. Пошел узнал по больницам — мало ли, на работу куда возьмут, может, нужны люди, доктор. Мне очень сильно повезло, что как оказалось, нужен. И решили мы остаться здесь. Город нам очень изначально понравился, потому что он маленький такой, чистый, самое главное, и отношение людей тут хорошее. Даже коренные латыши, в принципе, все понимают, можно спросить что-то и расскажут. В больнице тоже очень сильно помогли, с документами, когда устраивался.

- Это, тоже, как ни говори, бюрократическая машина, все нужно было переоформлять, доказывать, подтверждать?

- Отправлялись документы в Украину для подтверждения, там подтвердили и отправили в Ригу. Я вообще ничего не делал, все делала больница за меня. Я просто приходил, подписал документы.

- Следовательно, вы столкнулись с такой хорошей, надежной поддержкой.

-Да. Если бы сказали самому все делать, я бы с ума сошел, не знаю, что б я делал.

- Но это сразу вселяет доверие к людям, правда ведь, и сразу хочется остаться здесь и вместе с ними в одной команде работать?

- Да, конечно. Когда я еще только пришел в больницу, главврач сразу приняла, не было такого, что вот подожди, давай позже, как это у нас бывало. Я подождал буквально минут 10, потому что была конференция, и меня позвали. Я рассказал, меня расспросили, и все — можете работать, мы в вас заинтересованы. Я очень сильно обрадовался.

- Где вы учились, где получали образование врача?

- В Луганском медицинском университете.

- Профессию врача выбрали осознанно, или была какая-то, может быть, детская мечта, и почему именно специализация врача-невролога?

- Это вообще отдельная история. Я вообще хотел идти в полицию. Но затянул с документами, не успел и стал думать, что делать дальше. Мама у меня медик, работает фельдшером. И я решил, что пойду на врача. Начал учиться, мне нравилось. Тяжело, но нравилось. Как невропатологом стал? Я думал: куда бы пойти, в какую специализацию. Когда-то у моей бабушки был инсульт, поэтому я решил стал невропатологом. Очень сложно было изначально — кем стать. Вообще я хотел стал гастроэнтерологом, но передумал, у нас не было интернатуры по этой специализации. И мест у нас очень много было для неврологов.

- А какой у вас опыт врачебной работы, где вы работали, какой стаж?

- 6 лет учился, полтора года интернатуры, очная часть и заочная, у нас она, в принципе, интернатура — это вся работа в больнице. Заведующие нам давали палату, и мы шли работали, так и учились. Общий стаж — 2,5 года вместе с интернатурой.

- Вы еще молодой, и у вас еще все впереди в буквальном смысле.

- Да, изучаю медицину изнутри по-новому. Но мне очень повезло, потому что мне в отделении достался очень хороший невропатолог, молодой, Карлис Тиранс, очень с ним повезло, он даже лучше, наверное, чем профессора нас в Украине. Все толково, очень детально он изучает изнутри, горит эти делом, и мне очень это помогает.

- Я так полагаю, вы там тоже не робеете, не стесняетесь, вопросы задаете?

- Конечно, да, что непонятно, спрашиваю. У нас в Украине не было приемного отделения, было неврологическое. Там особо не разбирались, привозили пациента и к нам. А тут доктор-невропатолог уже в приемном отделении должен дифференцировать — отправлять пациента в отделение или лечить амбулаторно. И вот этими азами овладеть мне Карлис очень помог и сейчас помогает, да мне все доктора очень помогают.

- Вопрос места жительства в Резекне решен?

- Да, больница тоже с этим очень помогла, я сейчас встал на очередь, должны дать служебную квартиру.

- Скажите, каково отношение вообще латвийцев к беженцам с Украины, потому что бытуют разные мнения, ну и люди разные есть в том числе. Как вы себя чувствуете, насколько комфортно, не пришлось ли столкнуться с негативом, боли и обиды не осталось на нас?

- В основном, очень все поддерживают, с кем я общался. Был, конечно, один нюанс неприятный, но это ладно. В любой стране может такое случиться и со всеми, так что, в основном, все хорошо, комфортно, освоились уже.

- В Украине родственники остались, родители?

- Да, они там остались, в поселке. Друзья все там, в принципе, кто куда разъехался.

- Связь с ними поддерживаете?

- Дело в том, что связь очень плохая. Там русские полностью поглушили украинскую связь, интернет убрали, новости там только российские. Плохо со связью. Если созвонимся раз в неделю, уже хорошо. Мы очень волнуемся за них, конечно, душа болит. Они уезжать не собираются, у нас там дедушка еще пожилой. Он бы и мог поехать, но они не хотят ехать, говорят, что все это наживалось, не хочется бросать. У меня чуть-чуть по-другому. Я квартиру только купил в сентябре, пожили мы в ней буквально полгода, обставили и все, и вот такая ситуация. С квартирой мне более-менее повезло — только одно окно выбито и все, потому что мой город вообще, в принципе, уничтожен. На 90% все жилые массивы уничтожены. Но в квартире жили русские солдаты, родители ездили посмотреть ее, там уже ничего нет. А другие остались без крова. Еду варят на кострах на улице, из того, что осталось, картофеля, консервов. Картина сильно плохая.

- Ваше отношение к российской армии, учитывая, что вы жили в приграничье? Луганская область, я так понимаю, там по-разному настроены люди — кто-то с направлением западного мышления, кто-то, наоборот, российского. Как воспринимается приход российской армии? Действительно ли с цветами встречали, как рассказывают некоторые масс-медиа?

- Нет, с цветами там никто не встречал, я не видел. Просто есть такие люди, да, и они остаются, но они, видимо, там в основных городах и остались, приверженцы русского мира. Это такие люди, которые сидели ждали чего-то готового постоянно, и думали, что придет Россия и будет все хорошо — бесплатные коммунальные услуги, бесплатная еда и т. д. Нет, такого не бывает. Да, есть и знакомые такие, которые не то, чтобы с цветами, но обнимали солдат. А остальная масса, конечно, против. Но люди с оружием, и ты им ничего не скажешь. Я видел, когда уже собирал вещи, чтобы уезжать, как пригнали два автобуса, выставили там людей непонятных, поснимали с российскими флагами и георгиевскими ленточками, сели в автобус и уехали. Я думаю: что это было? А потом смотрю новости, что люди там ждали, обнимались и т. д.

- Инсценировали?

- Все это инсценировки, да. Есть приграничные с Россией поселки, там больших городов нет, и люди выходили на митинги с украинскими флагами, но некоторым там колени простреливали, ноги и руки. А когда уже полностью оккупировали, то местные коллаборанты сдавали тех, кто за Украину, кто служил. Непонятно, куда потом эти люди делись. Это даже не расскажешь словами, этого не поймешь никогда, пока не ощутишь на себе.

- Вы планируете возвращаться на родину? Какое видение будущего?

- Живем одним днем сейчас. Хотелось бы, конечно, очень, вернуться. Думаем про это постоянно. Тяжело, конечно, покидать места, где родился. Если там будет Украина, то, конечно, будем возвращаться, а пока там такое — не вернемся.

- Живя здесь, в Латвии, в Резекне, и тем более работая в такой службе, как медицина, вам предстоит освоить латышский язык. Вас это не пугает?

- Я когда ехал, то прекрасно понимал, что если я еду в другую страну, я должен уважать все ценности, тем более язык. В любом случае надо будет его учить, я понимал. Но не знал, насколько он сложный. Конечно, буду учить. Потихоньку уже удается. Но есть такие слова, которые я сразу даже выговорить не мог, сейчас хоть уже читать могу.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное