Самым главным своим достижением за последний год омбудсмен назвал завоевание доверия общества.
«Мой работодатель — это общество. И если общество начинает нам доверять больше и больше, как мы видим по росту оборота информации, объемов консультаций, которые мы даем — то это и есть лучшая оценка нашей работы», — сказал Янсонс.
По его мнению, улучшить отношение общества бюро омбудсмена помогли четко обозначенные приоритеты. В первую очередь это права детей, как самой уязвимой и ущемленной группы общества.
«С другой стороны, у нас в Латвии хватает других институций, чьим долгом является забота о правах детей. Но, так как мы подошли к этим вопросам — вопросам образования, бесплатных школьных учебников – они не подходили. Проблему удалось частично решить — в том плане, что политики поняли: прежняя практика была противоправной.
Кроме того, большинство родителей учеников более или менее поняли, что их права в этой сфере были ущемлены. По закону должно было быть иначе, а им говорили, что они должны платить за всякие рабочие тетради и учебные пособия. И даже делать ремонты в классах.
Это было противозаконно! Поэтому проблема решена по сути, но у меня есть сигналы, что есть школы, которые пусть не принудительным порядком, но добровольно-принудительным проводят прежнюю линию».
По словам Янсонса, дальнейшие изменения в обществе зависят от каждого конкретного родителя: готов ли он допустить, чтобы его права ущемлялись. Омбудсмен выразил благодарность латвийскому парламенту, который внес некоторые необходимые изменения в законодательство, чтобы уточнить, конкретизировать его в той части, где объясняется, за что в общеобразовательном процессе платит государство, за что – самоуправления и какими являются обязанности родителей.
Важным итогом работы бюро омбудсмена стало и то, что общественность заговорила о (не)соблюдении прав воспитанников и выпускников детских домов, сирот, находящихся на попечении других лиц.
«Ситуация сложнейшая, — признал Янсонс. — Потому что по законодательной базе — там всё должно быть нормально. Оно гласит: ни один ребенок не должен быть в учреждении. Социальная реальность совсем другая. Меня радует, что сейчас правительство в лице министра благосостояния очень интенсивно продвигает концепцию альтернативной модели [опеки], что находится в русле и конвенции [о правах детей], и нашей конституции, и закона о защите прав детей».
Практическая же сторона пока отстает, признал Янсонс. Около двух тысяч детей все еще находятся на воспитании в казенных учреждениях, а не в приемных семьях.
Немалая работа проделана бюро и в сфере билингвального школьного образования, рассказал омбудсмен. На сайте бюро выложено объемное исследование о качестве такого образования.
«Ситуация неоднозначна. Главное, что выявилось — разные понятия, разные подходы к этой проблематике и этой ситуации. С точки зрения социума, учеников, учителей, директоров школ, в которых представлена какая-либо из моделей билингвального образования. Мы также убедились, что неоднозначно понимают этот вопрос и политики, которые ответственны за конкретные направления — например, за оказание всей необходимой нацменьшинствам помощи и поддержки [в сфере образования]».
Янсонс подчеркивает, что в Латвии билингвальное образование находится на особом положении. По его утверждению, другие страны Европы не оплачивают из бюджета образование на языках нацменьшинств в школах, финансируемых самоуправлениями, там нет бесплатного государственного билингвального образования.
«Латвия в отношении соблюдения прав детей нацменьшинств и предоставления им образования находится на два шага впереди остальных государств», — подчеркнул он, добавив, что здесь важен момент качества такого образования, с тем чтобы впоследствии «качественно проходил процесс интеграции», т.е. выпускники знали бы достаточно хорошо латышский язык.
В идеале, по словам омбудсмена, в Латвии должно быть «одно, гомогенное общество, состоящее из уникальных индивидуумов».
Проблемами, на которые указало бюро омбудсмена, в латвийском билингвальном образовании являются нехватка учебных пособий и материалов для педагогов на языках нацменьшинств, а также правовое неравноправие: русскоязычные школьники, например, имеют возможность сдавать экзамены после основной школы на русском языке, а у других нацменьшинств возможности сдавать их на родном языке нет.
«Эта система функционирует, с точки зрения философии соблюдения прав нацменьшинств она правильна, но механизмы должны работать во благо детей», — считает Янсонс.
