Когда мать Вайры еще ждала ее появления на свет, погиб в аварии на судне глава семьи Карлис Викис – моряк. Девочку он не увидел. Но раннее детство выдалось для нее благополучным: мать сочеталась вторым браком с Эдгаром Хермановичем, и отчим заботился о падчерице, как о родной. Затем родилась и ее сестра Марите.
Всё резко изменилось в годы Второй мировой, а переломным моментом стало отплытие семьи 1 января 1945 года из Лиепаи в Германию – на одном из последних еще курсировавших кораблей, которые в море торпедировали один за другим, вспоминает в фильме Вайра Вике-Фрейберга. Трупы погибших выносило волнами на берег близ Ницы, и ее бабушка из Дуники ездила на лошади туда, всматривалась в лица, опасаясь за судьбу родных.
Они уцелели в плавании, но не прошло и месяца, как в семье случилось несчастье.
«24 января, в день рождения папы, умерла сестричка. Тремя днями позже, 27-го, в день рождения мамы, мы ее похоронили. Когда говорят, что дети ничего не понимают, не скорбят – это абсолютные глупости! Мне тогда было только семь лет, и я очень горевала.
И еще чувствовала себя виноватой, «неправильной». Ведь их общий ребенок умер, а я осталась. И жизнь в те месяцы казалась невыносимой», – вспоминает экс-президент.
Условия в лагере для перемещенных лиц, где семья оказалась по окончании войны, тоже были трудными. Но поселенцы устраивали свою культурную жизнь как могли, создавали школы и мастерские.
Те три года жизни Вике-Фрейберги, чьи познания в латышском языке, литературе и культуре сегодня поражают, оказались единственным периодом, когда она училась на родном языке.
Потом было Марокко – приемного отца пригласили туда работать на строительстве электростанции, и там девочка продолжила начальное образование уже на французском. В 1954-м семья перебралась в Канаду, где Вайре, по ее признанию, еще долго не хватало ослепительного марокканского солнца.
После канадской школы был колледж Виктории, степень бакалавра, а затем и магистра психологии в университете Торонто. И много, много работы переводчиком – к тому времени студентка бегло говорила на латышском, английском, французском, испанском и немецком... Одна из друзей семьи Фрейбергов, Байба Рубес, допускает, что пойти учиться на психолога юную Вайру Вике побудили травмы детства.
Некоторое время ВВФ преподавала испанский в колледже для девочек, а в 1960-м стала клиническим психологом в психиатрическом госпитале Торонто. Но ненадолго: продолжила учебу в университете Мак-Гилла в Монреале, одновременно читая лекции в университете Конкордии. Докторскую степень в экспериментальной психологии ВВФ получила в 1965-м, после чего много лет делала академическую карьеру. И предавалась своему увлечению – исследовала латышские дайны.
Вайра, наверное, не стала бы той Вайрой, какой ее знают теперь, если бы не вызвала шквала критики в свой адрес еще тогда, пойдя против течения в латышской диаспоре.
«На Вайру всегда наезжали», – сказал в одном из интервью ее супруг Имант Фрейберг. И началось это задолго до президентства – в организации латышей, где оба молодых эмигранта участвовали. Возникла конфронтация со старшим поколением, которое там «рулило».
«Я заметила, что происходит – это старшее поколение было и правда, простите, они страдальцами были, они ведь всё потеряли. Они собирались вместе и купались в своих бедах»,
- говорит ВВФ. Молодое поколение латышей в канадской эмиграции не было готово бередить старые раны – для него было важно сохранить латышскую общность и научить своих детей родному языку, но одновременно была важна и полнокровная жизнь в мультикультурном обществе того времени. С «правящей в Торонто кликой», желавшей определять, в чем подлинный дух латышскости, у Вайры Вике-Фрейберги вышли серьезные конфликты.
Но с еще большей тревогой старики отнеслись к тому, что ВВФ и ее единомышленники начали поддерживать связь с интеллигенцией в советской на тот момент Латвии. В их понимании это значило «поддаваться влиянию ЧК» и «позволять себя одурачить чекистам», вспоминает бывший президент.
Священник Юрис Цалитис, который тоже жил в Канаде, говорит, что в ее публичных выступлениях в латышских лагерях и на 18 Ноября «проявлялись визионерские способности», которых не было у других эмигрантов. Многие занимались повседневными вопросами, политикой или философией, теологией и чем-то еще, но ВВФ, по воспоминаниям Цалитиса, была присуща «уникальная особенность: она это делала не в техническом виде – она использовала наше культурное наследие как нечто очень актуальное, важное, как востребованный источник мудрости».
Ораторские способности Вайры проявились несколько неожиданно для нее самой. Когда ей было 17, рассказала экс-президент на съемках фильма LTV, был праздник диаспоры – Дни молодежи. В Ниагаре, на стыке США и Канады, чтобы все североамериканские латыши могли участвовать. И ее выдвинули на конкурс ораторов:
«Какой там у меня был латышский – кухонный? Мы только у себя дома, о бытовых вещах и говорили!
Ну, отвезли меня туда, парень по имени Имант Фрейберг отвез. Было состязание. И тут все сочли, что нет никаких вопросов, что я далеко обошла остальных конкурентов, и у меня – первое место. И приятель Мартиньш сказал: вот растет будущий президент!» – говорит ВВФ.
Друг семьи, писательница Мара Залите, рассказала: наполовину серьезно такое будущее Вайре прочили многие, но это не было даже шуткой – тогда это воспринималось как нечто невозможное. Кто бы тогда мог подумать, что эти прогнозы сбудутся. Но в 1999-м пришлось, отмечает Залите, еще долго убеждать, чтобы Вике-Фрейберга вышла в Канаде на пенсию раньше положенного срока и приехала в Латвию – потому что Латвии она нужна...
Родители Байбы Рубес, Бирута и Брунис, изначально были душой латвийской общины в Канаде. На их общих сходках Вайра познакомилась и с будущем мужем Имантом Фрейбергом. Целью таких собраний было сохранить родной язык и культуру для младших, следующих поколений. Но это были еще и полные веселья мероприятия.
«Это как теперь поехать в экскурсию по Гауе. Эти люди создавали для латышского общества среду, в которой расти и цвести. И конечно, было много вечеринок»,
- вспоминает Рубес. 60-70-е в Северной Америке были временем хиппи и жадного интереса к другим культурам. Конечно, это влияло и на латышскую молодежь, живущую там.
«Вайра очень веселая – думаю, это мало кто видел; она общается с подругами, и с моей мамой она говорит о семейных делах, модах, рецептах, заботах, какие только могут быть у жены и матери», – поясняет Байба.
На собраниях латышской диаспоры много пелось, в основном исполнялись народные песни, много и танцевалось. Вайре Вике-Фрейберге нравилось то и другое:
«Она всегда была неординарной личностью, во всех смыслах красивой женщиной, с очень сердечной улыбкой, великолепным чувством юмора», - отмечает ее подруга.
Стремление хорошо одеваться тоже присуще ВВФ – но
в день, когда она была выдвинута кандидатом в президенты, и об этом было публично объявлено, глазам окружающих предстала очень скромно выглядящая женщина: в пестрой летней блузке, туфлях на низком каблуке и без укладки на голове.
Это вышло случайно: ей сообщили, что голосование запланировано днем позже. На тот день и были организованы соответствующий наряд и парикмахер...
В том, что ничто дамское ВВФ не чуждо, нетрудно убедиться, листая семейный альбом. Молчаливо переворачивающий страницы супруг ее только одобрительно хмыкает в ответ на комплименты: «Мы оба посещали спортзал». Вот Вайра в свадебном платье в пол, с пышной юбкой, подчеркивающем талию. Вот в белой блузке с изображением иконы стиля – актрисы Одри Хепберн. Вот в мини-платьице у воды, с детьми... И придя в политику, ВВФ всегда умела подобрать уместный к случаю наряд. Шили ей, кстати, латвийские модельеры.
После ухода с поста главы государства Вайра Вике-Фрейберга наслаждается еще одним увлечением: разводит цветы. Преобладают и в рижской квартире, и в особняке в Иванде любимые сенполии (они же – эсхинантусы, или африканские фиалки). Горшок именно с таким цветком она однажды принесла с прогулки домой, когда в свою бытность в Канаде интенсивно работала – чтобы переводить на него взгляд в минуты особенно сильного утомления.
И вокруг загородного дома теперь – огромные клумбы, на которых чего только нет. Недаром из зарубежных визитов в свое время президент везла семена и клубни. Тут можно обнаружить даже лично Вике-Фрейбергой селекционированную рудбекию.
И заботы теперь соответствующие: то насекомые-вредители объявятся, то капризы природы и погоды подведут, то вот водяные полевки коллекцию ирисов погрызли. И очень хочется посадить уже на обочине проселочной дороги пышный розовый люпин.
