Железная мануфактура работала в излучине речки Звиргзде – энергию для вращения механизмов начали ее воды. По словам руководителя раскопок Диты Аузини, та имелась дамба, и когда требовалась энергия для приведения в действие различного оборудования – сверел, кузнечных мехов, – шлюзы открывали.
Археологи отыскали в этом месте произведенные там пушечные ядра, металлические шомпола, а также днища котлов. Пока раскопан культурный слой в нескольких местах на три метра в толщину. В прошлом году в раскопе нашли примерное место расположения мануфактуры, а в этом сезоне уже определили очертания объектов бывшего производства.
«Мы нашли место, где была домна: ее фундамент, огромные стенные проломы, доломитовые камни диаметром 70 см и очень крупные куски спеченного шлака, метра по полтора, которые могли возникнуть только внизу домны. Это на сегодня – главное доказательство, что там была домна», - рассказала Аузиня.
Судя по находкам археологов, в Вецмуйже располагалась металлоплавильня со своими дорогами, мостами, чтобы можно было доставлять руду с болот, дрова для домны. Печь позволяла получить температуру около 2000 градусов, и часть руды превращалась в железо.
Месторождение железной руды было метрах в 600 по течению реки – там ее добывали крестьяне и иноземные мастера, чтобы затем превратить в ядра для пушек, пушки, детали кораблей. Эта сравнительно небольшая мануфактура действовала около 30 лет. И так как она не была разрушена намеренно, а пострадала лишь от времени, ее можно качественно исследовать. Историк Марите Яковлева говорит, это большая удача, что ничего не было построено на месте мануфактуры. Объекты XVII века в Латвии археологи только начинают изучать. О некоторых из них сохранились документальные свидетельства.
Согласно документам, Вецмуйжская мануфактура была одной из десятка подобных производств на территории бывшего герцогства Курляндского и Земгальского. Первые сведения о ней датированы 1650 годом. На этой фабрике отливали пушки, механическая кузня перековывала чугун в железо, там изготавливались гвозди и выполнялись сверлильные и прочие работы по металлу. При мануфактуре имелись склады для дров и руды.
Наличие таких исторических свидетельств помогает преодолеть довлеющий среди историков стереотип, будто XVII век в Западной Европе – это уже развитая промышленность, а Восточная Европа в этот период – только житница, где ведется одно лишь сельхозпроизводство, поясняет Аузиня.
Впереди – поиск ответов на вопросы: в чем были факторы успеха мануфактуры, как было возможно болотную руду использовать для выделки большого количества качественного металла. В этом и должно помочь археологическое исследование.
На память потомкам один из местных хуторов все еще носит название по имени французского мастера Депре: Депреяс.
