В Рижский мотор-музей из Чили с большими приключениями прибыл исторический RAF 977В. Сейчас он смотрит на мир грустными глазками — но это не оригинальные фары. Вскоре после реставрации машина приобретет оригинальный латвийский взгляд.
Автомобиль 50-х годов выпуска заметили полтора года назад, когда он появился в объявлениях о продаже в Чили. От машины хотели избавиться за 800 тысяч песо — это 800 долларов США. RAF стоял в одном из гаражей пригорода Сантьяго, и ранее принадлежал швейцарскому священнику. Но вскоре о нем узнали коллекционеры — и началась борьба и переговоры с владельцем.
«Было, конечно, предложение и с российской стороны. Насколько мы знаем, там тоже коллекционеры собирают такие автомобили — и интерес к автомобилю был. Но на этот раз удалось с владельцем договориться, что автомобиль должен вернуться в Латвию», — говорит Агрис Шмитс, заместитель главы Rīgas motormuzejs.
Сейчас у этого RAFа стоит мотор от американского Chrysler и «неродная» приборная панель — от оригинала остались кузов и подвеска. Но благодаря чилийскому климату все сохранилось в отличном состоянии.
«Основа, кузов и это все в хорошем состоянии. янтересно, что все надписи Latvija RAF так и остались, никто их не скрутил, не сорвал. Это такие вещи, которые могли бы спокойно пропасть», — считает Шмитс.
В Рижском мотор-музее сейчас уже есть восстановленная следующая модификация — RAF 977Е. Чилийский RAF ее «прародитель», или дорестайловая модель. С приехавшей из Чили модификацией этот экспонат роднят боковые стекла.
«Самое большое отличие — это лобовое стекло. На той было деленое плоское стекло, а здесь уже изогнутое. В то время в Советском союзе было сложно изготовить гнутое лобовое стекло — и даже здесь переменили лобовое стекло от УАЗ — от автобуса, который мы называем «буханка». Перевернули его кверху ногами — и поставили сюда», — отметил Гунар Дортанс, главный реставратор Rīgas motormuzejs.
Чилийский RAF очень долго добирался в Латвию. Ему мешали то беспорядки в Южной Америке, то застрявший в Суэцком канале контейнеровоз Ever Given. Но вот он здесь — и впереди у него не только возвращение к первозданному виду, но и восстановление истории — попытки понять, как он оказался в Чили.
