Если уж ребенок пострадал – всё должно делаться в его интересах и должно быть подчинено нуждам ребенка, а не взрослых. Но в действительности нередко происходит наоборот: в интересах следствия жертву насилия снова и снова заставляют мысленно переживать случившееся. И эта болезненная дача показаний происходит в казенных помещениях, где регулярно звонит телефон и куда могут в любой момент зайти другие люди.
«Процесс длителен, тяжел и зачастую недружествен для детей», - признаёт представитель Минблага Виктория Большакова, которая в ведомстве отвечает за детскую и семейную политику.
Все больше специалистов указывают: все процедуры, в которые вовлечены дети, в том числе уголовные процессы, должны быть более доброжелательны по отношению к ним. Особо ратует за это Dardedze, где накоплен уже 15-летний опыт работы с несовершеннолетними жертвами насилия и обобщен опыт зарубежных коллег. По словам члена правления Dardedze Лайлы Балоде, для этих целей нет ничего лучше, чем «дом детства», созданный по исландскому образцу:
«Ребенок, потерпевший в уголовном процессе, нуждается в расспросах и экспертизе. И крайне важно, чтобы, не травмируя ребенка, уже первичную информацию могли получать по возможности все специалисты, способные присутствовать [при первом же допросе]. Там должны присутствовать и полицейский, ведущий процесс, и судмедэксперт, и соцработник».
Всем этим людям следует собраться в одном месте, в одном доме, и найти способ получить всем сразу одну и ту же информацию, говорит Балоде.
«Соответственно, ребенка расспрашивают либо он сам рассказывает в каком-то помещении, которое технически оснащено таким образом, что информация транслируется в другое помещение, где и сидят все эти специалисты», - поясняет она.
В Исландии, например, это делается так: с ребенком в «доме детства» общается ведущий уголовный процесс, обычно это полицейский. В Латвии же закон предусматривает две возможности: или показания ребенка получают при посредничестве психолога, или в присутствии психолога.
Балоде считает, что вторая возможность лучше отвечает интересам несовершеннолених. Ведь тогда следователь может находиться в том же помещении, где работает с ребенком психолог, и показания записываются, чтобы запись потом могли прослушать специалисты, не присутствовавшие в момент этого тяжелого разговора.
С идеей центра Dardedze о создании специального дома для допроса пострадавших детей согласны и Минюст, и Минблаг. Совет по предотвращению преступности в июне выразил политическую поддержку инициативе.
Чтобы мог стартовать пилотный проект, Минблаг сейчас ищет необходимое финансирование. Пока – вне рамок бюджета: осенью министерство подаст проект на рассмотрение Еврокомиссии. Реализовать его планируется вместе с центром Dardedze.
Отмечается, что, поскольку в Латвии очень много детей, страдающих от насилия, пилотный проект охватит более узкую группу потерпевших – пока только тех, кто пострадал от сексуального насилия.
