Возвращаясь к трагическим событиям шестилетней давности, Роман вспоминает, что это было обычное дежурство. И хотя Золитуде не был районом его бригады, на вызов были брошены дополнительные силы. Пожарные в тот момент еще не представляли, что случилось. Роман был одним из тех, кто, работая в обрушившемся магазине, из спасателя сам стал пострадавшим – во время второго обрушения его зажало под обломками.
«Прибыв на место происшествия, получили задачу: первое, как и всегда, это спасение людей. Мы пошли спасать людей и нашли, я уже не помню, мужчину или женщину под завалами. А потом провалились вниз и попали под второе обрушение. После этого спасать нужно было нас всех – и погибших коллег, и выживших. Мы все там были в одной куче», - вспоминает Роман.
Коллеги спасли Романа через пару часов – все это время он был в сознании, лежал, зажатый между бетонной плитой, домкратом и какими-то трубами.
«Мысли были разные. Не знаю, временами в голове какая-то музыка звучала. И не скажу, что она была грустной. Но очень тяжело было под этими панелями. Никогда не думал, что такое произойдет именно со мной», - признает теперь Роман.
О работе в Государственной пожарно-спасательной службе (ГПСС) уже бывший спасатель рассказывает с воодушевлением. Нет, в детстве он не мечтал стать пожарным, на работу попал по воле случая и думал поработать лишь некоторое время. А в итоге она стала крупным отрезком его жизненного пути.
«Все произошло случайно. Встретил знакомого пожарного, который уже вышел на пенсию, но был большим начальником в штабе. Он предложил поработать. Я пришел ненадолго, но так не получилось, все затянулось, поскольку там другая жизнь. […] Там все друзья, все мне как родные. Пожарные – это жизнь, нигде нет такого коллектива, как у пожарных. Раньше мы за одну смену, все 15 человек, регулярно жили в одном помещении по 24 часа», - вспоминает Роман.
На вопрос, кажутся ли обязанности спасать людей важными в этой профессии, Роман отвечает: это даже не обсуждается. «Это первое – мы спасаем людей». Он признал, что всегда испытывал чувство огромного удовлетворения, спасая людей из пожара и понимая, что попавший в беду выжил и продолжит жить.
После полученных в Золитудской трагедии травм и продолжительной болезни кавалер Ордена Трех Звезд больше не может работать спасателем – у него инвалидность. «Было множество травм. У меня сломана лопатка, контузия сердца. Я не мог пройти медицинскую комиссию, чтобы продолжить службу».
Что это означало после 20 лет службы? «Ну, ничего. Ка есть, так есть. Что делать? Занимаюсь перепелками», - говорит Роман.
На вопрос, действительно ли он так все легко воспринимает, он все же признает, что было трудно и порой хотелось вернуться на работу.
Сейчас пожарный с семьей занимается сельским хозяйством, выращивает перепелок и экспериментирует с выращиванием овощей: «У нас есть огурцы, всякая зелень, картошка, морковь, свекла, чеснок, томаты. Выращиваем, ошибаемся, исправляем ошибки. Сейчас второй год, когда своими руками что-то выращиваем и делаем какие-то выводы».
Орден Трех Звезд Роман получил на следующий год после Золитудской трагедии. О награждении узнал из СМИ. Позже получил заказное письмо из Канцелярии президента и был крайне удивлен. Сейчас сам орден хранит на полке, в коробке с латвийским гербом, а миниатюрный знак ордена иногда носит на костюме.
Роман показывает свой орден: «Это третья степень, у меня степень офицера. Есть свои правила ношения ордена, не могу его надеть и идти в магазин. Это высшая награда Латвии и это «круто» (смеется). Я был в шоке. Мог представить, что на работе дадут какое-нибудь звание, но это – огромная честь».
