За Айгой Звиедре в интернете следят тысячи человек. Ей с детства нравится делиться историями: «Разделенная радость — радость вдвойне, разделенная беда становится бедой наполовину. Это классное ощущение, что в интернете, социальных сетях ты всегда можешь достучаться до других со схожими взглядами.
Но у технологий и социальных сетей есть две стороны. В свое время Айгу сильно обидели, используя ее же любимый инструмент.
«Одно дело, когда ты сам рассказываешь свою историю и совсем другое, когда другие люди используют это против тебя и без твоего разрешения делятся чем-то интимным», — говорит Айга.
В 16 лет Айга рассталась со своим первым парнем. В ответ на ее блог, где она делались своими эмоциями, он завел свой публичный дневник, где поначалу публиковал фрагменты из их приватной переписки, а позже выложил обнаженные фотографии
«Не буду скрывать: казалось, что проще умереть, чем пойти в школу», — признает Айга.
«У меня была ненормальная тревога и чувство паранойи, что в школе придется гадать, кто из них, кто смотрит в мою сторону, видел эти фотографии, а кто нет. Просмотров было очень много — тысячи», — вспоминает Айга.
Обиду забыть невозможно
Невозможность забыть об обиде — это самый существенный признак кибермоббинга.
«У жертв нет возможности по-настоящему забыть, потому что это запечатлено, выложено где-то в интернете, кто-то это прокомментировал. Пострадавший унижен, он не может забыть об обиде. И это важное отличие моббинга от кибермоббинга», — поясняет руководитель Латвийского центра безопасного интернета Майя Катковская.
Она отмечает, что дети и молодежь находят разные способы, как в интернете унижать друг друга. Но есть одна платформа, которая для моббинга используется особенно часто: «Это закрытые группы в WhatsApp. Например, у всех девочек в классе есть WhatsApp-группа, и там они начинают говорить что-то нехорошее об одном человеке и в какой-то момент этого человека из группы исключают».
Проведенное в 2018 году Министерством культуры и Латвийским университетом исследование показывает, что практически у всех респондентов (92%) в возрасте 9 — 16 лет есть интернет. И им интенсивно пользуются: каждый день – 66% респондентов в возрастной группе 9-12 лет и 88% в группе 13-16-летних.
И это исследование показало, что самой популярной платформой для связи среди детей и подростков является WhatsApp – это признали 86% респондентов.
Среди популярных видов времяпровождения в интернете — просмотр видео и социальных сетей. Каждый день там бывают 80% подростков в возрасте 13 — 16 лет и еще 50% респондентов, не достигших 13 лет, которые при регистрации соврали о своем возрасте (у всех социальных сетей есть возрастное ограничение – обычно в них можно регистрироваться только с 13 лет). Так что многие дети лгут о своем возрасте и пользуются ими.
Майя Катковская отметила, полный запрет использования приложений для не достигшего 13 лет ребенка может быть слишком жестоким решением, так как тогда он рискует оказаться единственным таким среди своих знакомых сверстников. В то же время, напоминает она, именно родители покупают смартфон своему ребенку и до совершеннолетия это их ответственность – что, почему и как долго их отпрыск делает с этим устройством.
Корни кибермоббинга — в реальной жизни
Тот факт, что дети и подростки много времени проводят с умными устройствами, беспокоит многих родителей. Помимо того, что они с их помощью общаются со сверстниками и развлекаются, сейчас еще и учеба проходит в удаленном формате. Виртуальный мир предлагает много возможностей, но и в нем есть свои правила. И если есть правила, есть и те, кто их не соблюдает. Кто-то по забывчивости, а кто-то осознанно осуществляет насилие, унижая сверстников.
С распространением пандемии, когда школьники большинство времени проводят в интернете, у многих возникает почва для опасений, что вырастет и число случаев кибер-моббинга. Хотя данные, по крайней мере, сейчас свидетельствуют об обратном.
Удаленное обучение не множит издевательства молодежи в интернете, и эксперты говорят, что это потому, что моббинг рождается в реальной среде, откуда он переносится в виртуальный мир.
При это разные проблемы в виртуальном мире последние лет пять чаще всего становятся причиной, почему люди – главным образом дети и подростки – во всей Европе и в Латвии в том числе звонят на телефоны доверия и ищут помощь. Среди этих проблем встречаются и сексуальные домогательства, и нарушения в сфере защиты данных, но больше всего звонят из-за травли в интернете. В Латвии в 2018 году было 607 звонков в связи с безопасностью в интернете, и до прошлого года это число выросло почти на сотню.
Насилие в интернете остается насилием
Детский и подростковый психотерапевт Нил Константинов отмечает, что невозможно сказать, что обида, нанесенная в интернете, более травматична, чем причиненная в «физическом» мире.
«В определенной мере мы просто говорим о феномене насилия, которое влияет на психику ребенка. И в этом смысле способ нанесения вреда вторичен. Это связано с тем, что травма — в нашей психике», — поясняет специалист.
Он отмечает, что главное – что происходит потом, получает ли пострадавший поддержку. Например, Айга, когда пыталась найти ответ, не является ли произошедшее с ней уголовным преступлением и как вообще с этой ситуацией справиться, искала помощь в школе и дома.
«Мне казалось, ну хорошо, ну кто-то за меня заступится, все же свои. Но реакция была такой, что это – твоя проблема, ты уже большая девочка и тебе ее надо решить самостоятельно. Это точно не было тем, на что я рассчитывала. Чувствовала себя в какой-то мере обманутой», — признает Айга.
Родителям стоит не только выслушать ребенка, но и самим принимать активное участие в его образовании насчет технологий, платформ и сайтов. Важно дома обсуждать, что можно, что нельзя и как действовать в разных ситуациях.
«Дети не чувствуют границ. Если с самого начала не сказать, что это «не о`кей», что не надо так делать другому, то этот ком покатится, и дальше он будет пробовать границы на прочность все дальше и дальше – например, зайдет в душ после урока спорта, снимет и выложит в интернет», – говорит руководитель Латвийского центра безопасного интернета Майя Катковская.
Ответственность лежит не только на родителях, но и на обществе в целом, считает Н. Константинов. Он отметил, что опыт Айги не нормален и она должна была немедленно получить помощь. А получила она ее только через полгода у школьного психолога.
