В детстве Фишман эмигрировал из Белоруссии. В интервью Eng.lsm.lv он признал, что Латвия сочетает в себе лучшие черты и его родины, и Штатов, с которыми теперь связана его судьба. Год назад Борис уже побывал в Латвии, выполнял поручения посольства США и был очень занят, но в редкие часы отдыха успел оценить обаяние и Риги, и регионов. Говорит, по возвращении в Штаты «подыграл» идею редактору глянцевого издания Travel & Leisure – написать о нашей стране, и его послали в Латвию снова, ради материала о путешествии.
«Но я жду следующего, третьего приезда, чтобы уже быть независимым индивидом и делать только то, что хочу. Я ведь создаю историю для люксового журнала о путешествиях. (...) Но как человек, родившийся неподалеку отсюда, в Белоруссии, и как человек, увлекающийся много чем, что, возможно, не вписывается в формат дорогого, респектабельного журнала о туризме – я, вероятно, буду искать других вещей, когда вернусь в следующий раз», – признал писатель.
Однако многое здесь «накладывается одно на другое», отмечает Фишман. Так, Ригу он считает очаровательной. Если вкратце – это высокий уровень удобства, хорошая еда, отличные гостиницы, очень высокий уровень культуры и общей эстетики:
«Стоит это вполовину меньше, чем стоило бы в других местах в Европе. Всё намного тише, а люди очень дружелюбны. И кажется, что этому месту присущ уникальный культурный баланс – что, сдается мне, в мире стало редкостью.
Когда я путешествую – всегда ищу места современные, но не глобализированные. Можно ли быть современным, не уподобляясь любому другому месту в мире? Знаете, вот вы приезжаете в Москву – а там молодые люди одеты так же, как в Бруклине, а в Бруклине – как в Берлине, а те – как в Сиднее или на Тайване. Конечно, различия найти можно – отправившись в такие места, как, например. Украина. Но там к этому не прилагаются многие базовые удобства и удовольствия.
И такое отличное место Рига – а теперь я понимаю, что и вся страна тоже, – ведь у вас есть то и другое. И это большая редкость».
Второе, что бросилось в глаза заокеанскому гостю – то, что Латвия со стороны выглядит «здоровой версией национализма»: «Думаю, это можно назвать самодостаточностью, патриотизмом или чем-то подобным. Это глубокие корни, которые, кажется, чувствуются между людьми, то, откуда они родом. Это культивирование истории (потому что она прежде была под угрозой), притом способом, позволяющим сохранять ее, в то же время восстанавливая.
И кажется, тут это хорошо удается. Мне это кажется редкостью. Некоторые люди делают это очень бережно, другие – идут путем глобализации, не задумываясь, что именно оставляют позади. Но оказавшись в таком месте, как здесь, находишь среду, где всё происходит на редкость сбалансированным образом».
Фишман не зря упомянул сочетание аутентичности и комфорта. Он пояснил: если говорить о туризме, об инвестиционной привлекательности туристической отрасли в любой стране – то путешественник (клиент, заказчик) сейчас тянется к самобытности.
«Но грязный секрет этого стремления – в том, что они не хотят расставаться с комфортом! А в наши дни все больше, чтобы получить нечто аутентичное, приходится отдавать слишком много комфорта. А в Латвии – не так. Тут элементы Скандинавии и Германии, Восточной Европы в целом сочетаются с еще многими акцентами, с таким мощным ощущением «только здесь, и нигде больше».
Тут почти каждое место и почти всё, что получаешь – это предложение глубоко самобытного удовольствия: еды из хороших продуктов, вещей, изготовленных из местной древесины. Рассказы людей о том, чем они занимаются, бесхитростны, они не для рекламы. И такая комбинация – редкость. Вариация на тему самобытности и высокого уровня комфорта».
