ПЕРСОНА
Ина Кирничанская родилась в Даугавпилсе в 1947 году. В 1970 году окончила Московский государственный педагогический институт по специальности «Учитель физики на английском языке». Педагогическую деятельность начала в Даугавпилсской средней школе № 5 (ныне не существующей). С 1972 по 1993 год работала учителем в разных школах Латвии, России, Белоруссии, в советской гарнизонной школе в ГДР. С 1997 по 2012 год — директор Даугавпилсской средней школы № 10. Свободно владеет русским, латышским, английским и немецким языками.
— Я знаю, что ваш отец был наставником старообрядческой общины в Данишевке, деревне в Вишкской волости Даугавпилсского края. Вы, наверное, получили в семье традиционное религиозное воспитание. С другой стороны, советское время диктовало свои правила. Как эти разные потоки в вас взаимодействовали и уживались?
— И мама, и отец были староверами. Папа стал наставником после выхода на пенсию. Когда мы с сестрой росли, родители не ходили в моленную, но иногда молились дома.
Хорошо помню, как на Пасху закрывали калитку, все двери, опускали шторы, зажигали свечи и начинали молитву. Потом уже садились за праздничный стол.
Мама работала в школе, преподавала математику и физику. Ее за образованность очень уважали все родственники. В 1953 году маму даже выдвинули в народные депутаты, но кто-то написал анонимку, что в годы войны она работала в немецком госпитале… И про веру не забыли сообщить.
Мама очень боялась ареста, мы тогда жили в городе, и меня отправили к тетке в Данишевку.
Я в шесть лет умела читать, помню газету «Правда» с сообщением о смерти Сталина. Запомнила текст и могла всем желающим рассказать… Всё обошлось, маму не тронули, но в депутаты, конечно же, не избрали.
В школе я была отличницей и активисткой. Родители не хотели усложнять мне жизнь, хотя
я помню, как мама тянула с покупкой пионерского галстука, говорила — занята, позже купит… Я же рвалась в пионеры.
В конце концов одолжила галстук и вступила. Мама и папа смирились, мне не мешали…
Как-то классе в шестом я пришла домой и заявила: «Звон колоколов мешает учиться!» Учителя нам так говорили: школа находилась недалеко от храма. И вот тут мама со мной очень сурово побеседовала. Всех слов я сейчас не помню, но общий смысл таков: «Делай, что хочешь, живи, как хочешь, но никогда не говори, что Бога нет. Ты многое еще не знаешь и не понимаешь…»
Позже мама сетовала, что не научила нас с сестрой азам староверия, говорила, что это ее грех. Однако пришло время, и мы сами всему научились.
— Вы закончили Московский государственный педагогический институт по нестандартной специальности «Учитель физики на английском языке». Может, Москва привела вас в храм?
— Нет, Москва привела в театры и музеи, о чем я нисколько не жалею. Тогда ходить в храм было вызовом, я же не человек вызовов. А специальность такая, потому что собирались нас в дружественную Африку отправить. Международная ситуация изменилась, и отправили не нас, а тех, кто изучал французский. Я преподавала и физику, и английский язык в разных школах и странах.
В Даугавпилс вернулась в 1993 году.
— И занялись староверием…
ФАКТЫ
Из стран Балтии больше всего староверов в Латвии. Далее следует Литва, затем Эстония. Точную цифру назвать трудно. Например, официальная статистика свидетельствует, что в Латвии в 2011 году проживало 34 тыс. староверов, однако Древлеправославная поморская церковь Латвии в 2015 году называет цифру в 70 тысяч. В процентном отношении староверы были наиболее многочисленны в 1930-ые годы— составляли более 5 процентов от общего населения страны. Храмов и общин больше всего в Латгалии, хотя есть общины и в Вентспилсе, Лиепае, Елгаве и т.д.. По числу же прихожан лидирует Рига. Даугавпилс — единственный в мире город, где действуют 6 старообрядческих храмов.
— Вначале просто стала ходить в моленную. Первый щелчок раздался в 1999 году: руководители городских школ поехали на экскурсию в Израиль. Естественно, посещали святые места. Я остро впитывала то, что было связано с православной церковью. Мы с коллегами обсуждали увиденное, я с удивлением поняла, что они меня слушают. Оказывается, я что-то знаю и хочу делиться. Второй щелчок прозвучал за пару лет до пенсии.
Я понимала: просто дома сидеть — это не мое. Закончила Рижское Гребенщиковское духовное училище, в 2013 году защитила дипломную работу «Исследование истории возникновения поселения и общины староверов в Данишевке в XVII-XIX веках» (работа доступна в Интернете — Л.В.). Подготовила две книги: одну об отце, другую — о нашем родственнике наставнике Силе Федоровиче Воробьеве; книги издала Гребенщиковская община в 2014 и 2016 годах.
Я много работала в архивах и поняла: у меня собирается материал о старообрядческих наставниках Латвии с конца XVII века до наших дней. Примерно 600 фрагментов биографий, о ком-то больше, о ком-то меньше. Я набрала богатый архив фотографий, исследовала много кладбищ. Постепенно сложился замысел — составить биографический словарь «Духовные наставники староверов на территории Латвии». И тут я растерялась…
Ответственность — важная староверская черта, я ответственный человек, и я поняла — мне не хватает знаний.
Одно дело писать о родных людях и местах, тут многое на эмоциях держится. Биографический же словарь — совсем другое. У меня нет исторического образования.
— Вы свой возраст не скрываете, можно четко сказать — вы стали студенткой гуманитарного факультета местного университета в 70 лет…
— Да, в 2017 году мне предложили поступить, я не отказалась. Дети меня поддержали (сын и старшая дочь Ины Сергеевны давно живут в Канаде, младшая дочь — в Риге — Л.В.). Сейчас
учусь на втором курсе, кайфую на лекциях — процесс получения знаний — счастье для меня.
С преподавателями сложились прекрасные отношения, я участвовала в конференции в Варшаве, в местной краеведческой конференции в конце прошлого года, теперь вот готовлюсь к поездке в Витебск. Работаю над стилем, учусь выстраивать текст.
Научилась читать по-старославянски, тоже колоссальное удовольствие.
Взяла храм в Данишевке под свое крыло, стараюсь найти деньги на ремонт. Кстати, исследование о Данишевке, которое есть в Интернете, надо бы доработать и издать. И еще есть идея написать об истории первой старообрядческой часовни в Динабурге, я по этой теме доклад делала в Даугавпилсской крепости. Дел уйма.
И я чувствую себя максимум на 45 лет… Зеркало, правда, говорит другое, но я стараюсь в него часто не смотреть…
— Ина Сергеевна, вам как знатоку и исследователю староверия не кажется, что некоторые правила старообрядцев слишком суровы и консервативны? В XXI веке женщине в брюках нельзя войти в моленную… Странно это, мягко говоря…
— Я видела, как в американской моленной прихожане переодеваются, там есть специальные шкафчики, где оставляют свои джинсы и прочее и идут молиться. Потом после молитвы снова переодеваются.
— А если человек турист и хочет просто храм посмотреть?
— «Просто туристам» нет места в моленной.
Пусть вначале разберутся, ознакомятся с правилами, историей и тогда осмысленно приходят. На самом деле я понимаю, что
нужны туристические маршруты, посвященные староверию в Латгалии,
ведь именно в Латгалии больше всего староверских храмов и общин. И Даугавпилс, как я везде говорю — единственный в мире город, где находятся шесть действующих старообрядческих храмов.
Такие маршруты разработать непросто, многое надо учесть, с наставниками договориться, но это возможно.
— Молодежь хранит старинные традиции?
— По-разному всё происходит. Знаю, что староверы есть в Канаде, дети участвуют в американских олимпиадах по русскому языку и всегда побеждают. Молодежь ездит по миру, складываются общины в разных странах.
В Лондоне большая староверская община, туда ездит наставник из Даугавпилса.
Пока у них нет своего храма, но, думаю, со временем появится. Многие вещи зависят от семьи. Обе мои дочери закончили Гребенщиковское духовное училище, у сына тоже есть определенные знания, их всегда можно пополнить, и внуки умеют себя вести в моленной.
— Вы счастливый человек?
— Да. Я не люблю тех, кто жалуется. Всё в твоих руках. Не можешь изменить обстоятельства — прими всё как должное и пронеси это достойно. А я счастливый человек еще и потому, что всю жизнь занимаюсь любимым делом.
