24-летний Ибрагим — родом из Сомали.
«Здравствуйте! Вы говорите по-английски?» — обращаюсь к парню, сидящему на бетонном бордюре, и в ответ летит жизнерадостное: «Почему бы и нет?».
«Можем поговорить?», — продолжаю я. «Почему бы и нет?» — отвечает он.
При других обстоятельствах я рассказала бы Ибрагиму анекдот о невесте, которая у алтаря вместо «да» ответила «Почему бы и нет?», но, каким бы бодрым ни притворялся мой собеседник, в пыли под палящим солнцем лучше оставить шутки при себе.
На Ибрагиме синяя спортивная куртка с белыми полосками, серые штаны и поношенные белые туфли, черные курчавые волосы стоят торчком, в руке — недокуренная сигарета, через плечо — брезентовая сумка.
Ибрагим из Сомали, и он тут же интересуется, откуда я. «Из Латвии», — говорю. «Что?». Он стряхивает пепел с сигареты и начинает гадать. В конце концов, как и некоторые прежние мои собеседники, Ибрагим как ближайшего соседа Латвии узнал только Россию — и радостно воскликнул «Москва!».
В Европе Ибрагим живет уже четыре года. Говорит, что до приезда на Мальту, где мы сейчас с ним разговариваем, он жил в Италии и во Франции. Спрашиваю, почему он там не остался, и он отвечает, что это не слишком хорошая история: «Я не работал, у меня ничего нет. Приехал в январе. До этого было совсем плохо, может, здесь повезет».
Руки Ибрагима измазаны белой краской. Спрашиваю, удается ли ему найти здесь работу. Он кратко кивает: «Иногда кто-то останавливается, я еду с ним. Но это пять-шесть раз в месяц, не постоянно».
Здесь, на обочине дороги, где мы беседуем, тут и там сидят молодые чернокожие мужчины. Каждое утро они приходят сюда в надежде, что кто-то из местных, проезжая мимо, остановится и предложит подзаработать. Однако эта работа не всегда приносит деньги. В тот же день я прочла в мальтийской газете, что бывают случаи, когда беженцев после таких подработок сдают властям как нелегалов, так ничего и не заплатив.
О том, сколько платят более-менее честные работодатели, Ибрагим рассказывать не хочет, упоминая лишь несколько евро в час.
В Европу он приплыл из Ливии, в их лодке было 110 человек. Плавание продолжалось три дня. «Совершенное безумие!» — так эту затею характеризует Ибрагим. Каждый пассажир лодки еще на ливийской стороне заплатил за переправу по 100 долларов.
В Сомали у Ибрагима осталась семья, которую он не видел уже шесть лет. Иногда он пытается послать им деньги. «Будущее будет хорошим... Возможно», — говорит Ибрагим, вминает в песок сигарету и вновь повторяет: «Почему бы и нет?»
