Мария с позывным Герда защищала Мариуполь. Год провела в плену в РФ. Сейчас в Латвии она восстанавливается от пережитого.
Реабилитацию в Госагентстве социальной интеграции проходят 70 украинских военных, в том числе и десять военнопленных. Мария – одна из них. Но на многие занятия женщина не ходила, признавая: после бессонницы по утрам хочется поспать, а не ходить в бассейн или на занятия на тренажерах.
Пытаясь продлить пребывание, поругалась с социальной работницей. «Решался вопрос о моей дальнейшей реабилитации. И мне дали понять, что если бы я сидела и молчала, не давала бы интервью. И особенно было подчеркнуто, что не надо трогать российских детей, ходить по школам. (..) Мне сказали, что оружие в руках плохих людей, что мною манипулируют. Что я своим присутствием в Латвии и особенно в школах разжигаю межнациональную рознь. Я ответила, что рассказываю только о том, что пережила сама, что со мною делали в плену. Детям в школах рассказываю легкую версию, без тяжелых деталей», - заявила Герда.
Это однозначно недоразумение, считает директор Госагентства социальной интеграции Илона Юршевска. Она уже провела внутреннюю проверку, а соцработница дала пояснения. Ни один из сотрудников агентства не является нелояльным Украине.
«Какое-то время назад в составе работников произошли изменения — именно по этой причине. Этот вопрос улажен. Хочу сказать, что этот вопрос — только об интерпретации разговора», - рассказала Юршевска.
Работницы помогают украинским солдатам и военнопленным даже больше, чем требует трудовой договор. «Я видела, что на личном транспорте возят открывать банковские счета. Что на личные деньги покупают карточки предоплаты для телефонов. Я знаю и я уверена, что наши работники вкладывают душу и сердце в эту важную работу», - сказала Юршевска.
Геннадий — защитник «Азовстали». По его мнению, в Латвии больше возможностей набраться сил, чем в Украине: «Свежий воздух, море, плюс персонал. Честно говоря, в Украине я бы такую хорошую реабилитацию не получил. Мне повезло — я провел в плену всего полгода. Те, кто возвращаются сейчас, провели полтора, два года. Я защищал «Азовсталь». (..) Никаких национальных конфликтов не может быть! Да, нам, украинцам, после плена неприятно слышать русский язык, но это один из видов, как мы можем общаться».
В то же время Мария говорит, что еще не готова вернуться в армию: «Я хочу покоя. Хочу остаться еще на месяц, привести себя в порядок».
И именно вопрос о том, как продолжать реабилитацию, сейчас решается.
