Проблема не только для Италии, но для всего мира
Право уничтожать лодки беженцев
Спасти людей и разрушить бизнес по незаконной перевозке лиц, ищущих убежища
Контрабандисты больше не могут действовать, как им вздумается
Все цели операции не достигнуты
Проблема не только Италии, но всего мира
После беспорядков Арабской весны в Северной Африке в 2011 году резко вырос поток беженцев в страны Южной Европы, в основном, Италию. В последние два года добраться до Европы пытались от 170 000 до 200 000 человек в год. В 2014 году на этом опасном пути погибли 3400 человек, и еще 1700 — только за первые три месяца прошлого года.
Одна из причин столь резкого увеличения смертности беженцев в том, что Италия прекратила операцию Mare Nostrum, в ходе которое были спасены 130 000 человек, а мигранты обеспечивались продовольствием, жильем и помощью в предоставлении убежища. Эта операция не финансировалась ЕС, потому что, например, Великобритания сочла ее помощью и поощрением нелегальной миграции.
Операция Triton, которая фактически заменила Mare Nostrum, имела почти втрое меньшее финансирование и совершенно другие задачи — ее участники должны были не спасать жизни беженцев, а охранять границу и препятствовать потоку иммигрантов, стремящихся в Европу.
Считается, что именно по этой причине в середине апреля прошлого года, когда при крушении лодки с беженцами погибли около 900 человек, участники операции Triton были так ограничены в возможности оказать помощь.
За этим трагическим инцидентом последовало обращение итальянского премьер-министра Маттео Ренци к международному сообществу с просьбой предоставить Италии экстренную помощь, поскольку рост числа мигрантов перестал быть проблемой одной лишь Италии, превратившись в общемировую.
Право уничтожать лодки беженцев
В ответ на этот призыв конце апреля прошлого года Совет ЕС выступил с предложением мобилизовать доступные ресурсы, чтобы в будущем не допускать гибель людей в Средиземном море, а также покончить с проблемой незаконной перевозки людей через границу, искоренив ее источник — организации контрабандистов.
Два месяца спустя, 22 июня, ЕС начал военную операцию в центральной и южной части Средиземного моря. Операция EUNAVFOR Med позже получила название Sophia в часть девочки, родившейся на одном из военных кораблей у спасенной матери-беженки.
Операция состоит из несколько фаз. О них рассказал ее руководитель, контр-адмирал итальянского флота Энрико Кредендино.
«В настоящее время мы завершили первую фазу операции. Действуя только в международных водах, мы собрали разведывательные данные, чтобы создать как можно более реалистичное представление о сетях, занимающихся контрабандой людей, и их деятельности на воде», - пояснил Кредендино.
«Сейчас мы приступили ко второй фазе, и наши подразделения могут останавливать и проверить подозрительные суда в международных водах, их груз и экипаж, чтобы получить необходимую информацию, а также задерживать предполагаемых нелегальных перевозчиков людей. Если подозрение в незаконной деятельности подтвердятся, мы можем задерживать эти лица и приказать судну направиться в определенный порт. Лодки мигрантов, которые невозможно доставить в порт, уничтожаются. В случае спасения людей все мигранты доставляются в безопасное место», - рассказал контр-адмирал.
Спасти людей и разрушить бизнес по незаконной перевозке лиц, ищущих убежища
Середина января. Рига. Метет. Но в социальной сети Facebook появляется запись: «Снова в море, наконец». Это пишет командир патрульного корабля P-07 Viesīte, капитан-лейтенант Талис Дзерве. Именно он провел последние полгода в Риме, Италия, в качестве единственного представителя Латвии в военной миссии ЕС Sophia. В конце прошлого года Талис Дзерве вернулся в Латвию и продолжил выполнять свои обязанности здесь.
Latvijas Radio встретилось с Дзерве в Болдерае, где базируется латвийская эскадра патрульных кораблей. В день, когда он находился на дежурстве — готовый к отплытию после почти семимесячного перерыва.
— Меня направили на службу в Рим. В Риме расположен созданный весной оперативный штаб морской миссии. В этот штаб я был направлен на должность дежурного офицера в объединенный оперативный центр.
Что входит в обязанности такого дежурного?
— Фактически это ответственный офицер, который обеспечивает деятельность объединенного оперативного центра в режиме 24/7. Это лицо, которое первым получает информацию из района операции, от находящихся в море кораблей. Он эту информацию анализирует, обрабатывает и передает дальше, а также поддерживает контакт с представителями силовых структур ЕС в Брюсселе. У меня есть контакт как вниз — с морем, так и вверх — с Брюсселем.
Сколько стран участвуют в этой операции. От Латвии же один человек. Каков вклад других государств?
Количество стран меняется — кто-то заканчивает свое участие в миссии, кто-то приезжает. Но когда я присоединился к миссии, было привлечено 22 государства ЕС. Конечно, больше всего из стран Средиземноморья. Особенно из Италии, поскольку в принципе эту операцию возглавляет итальянская сторона. Остальные страны ЕС, в рамках своих возможностей, предоставляют людей, суда и самолеты, которые работают в регионе.
В чем состоит суть операции и что именно делается?
— Эта операция является ответом ЕС на то, что в последние годы в Средиземном массово гибнут люди. Беженцы, иммигранты — называйте, как хотите — которые пытаются на лодках пересечь Средиземное море.
Главной задачей было спасти этих людей и не дать им погибнуть в море. Как известно, в Африке это очень крупный бизнес — этих людей просто отправляют из Африки в направлении Европы. Поэтому еще одна из главных целей операции — разрушить бизнес этих контрабандистов. Внутренними силами в Африке это сделать невозможно, поэтому ЕС подключился к этому процессу со своими вооруженными силами.
Наблюдения этих семи месяцев — в чем удалось достичь прогресса и как проходило сотрудничество с вооруженными силами государств Северной Африки?
— Говоря о сотрудничестве, командир операции — командующий морскими силами Италии — как высшее должностное лицо, конечно, контактирует с властями региона, пытается организовать сотрудничество с этими странами, чтобы те оказывали операции поддержку. Так что сотрудничество осуществляется не только с североафриканскими странами, но и с другими государствами Европы и множеством организаций, которые также могут участвовать в этих процессах.
Контрабандисты больше не могут действовать, как им вздумается
Каковы достижения, которые уже можно заметить в повседневной жизни?
— Я скажу так, что начало любых военных операций — это сбор информации, и этого никто не видит. Люди этого не видят и не ощущают. И в первой фазе этой операции такого ощутимого результата, который можно показать и рассказать общественности, не было.
В то же время дальнейшие процессы и дальнейшие мероприятия, которые сейчас проводятся за границами ливийских территориальных вод на севере Средиземного моря, — потому что операция находится уже на второй фазе, где целью является ограничить свободу действий контрабандистов [занимающихся незаконной перевозкой людей] в открытом море, чтобы они не могли действовать свободно, как им вздумается, — эта цель уже достигнута и [деятельность] ограничена.
Наверняка уже во время компании по сбору информации реально были спасены люди и задержаны суда. Был ли это масштабный процесс, поскольку есть чувство, что последние полгода новостей из этого региона все меньше и меньше.
— Да, конечно. Кроме того, привлеченные к операции корабли принимали участие в спасательных операциях, поскольку, согласно морскому праву, каждое судно, приняв сигнал бедствия с любого плавательного средства, будь то корабль или лодка, обязано отреагировать и прийти на помощь.
Почему же в последние месяцы ничего не слышно? Во-первых, из-за того, что осень и зима, и погодные условия ухудшились, и поэтому поток мигрантов сократился, поскольку при плохой погоде они в море не выходят. Потому что это сразу гарантированная смерть.
Маленькая лодка — как они подают сигнал бедствия? Значит, у них как минимум есть какие-то вспомогательные средства или рация? О чем говорит опыт?
— Опыт, конечно, определенный есть, но детали я действительно не могу рассказать. Но эти контрабандисты, отправляя в море полную лодку с иммигрантами, укомплектовывают это плавательное средство так, чтобы в море ее призыв о помощи могли получить безопасные суда. Ведь в противном случае в их деятельности нет смысла. Так что они об этом думают и обеспечивают оборудование, чтобы можно было бы послать сигнал бедствия.
Все цели операции не достигнуты
Уже на фазе сбора информации поток мигрантов сократился. Можно ли теперь сказать, что в целом операция была успешной?
Я хотел бы сказать, что у операции, безусловно, есть положительные результаты, насколько они могут быть на этой фазе.
Совершенно нельзя считать, что операция была бессмысленной. Но я не утверждаю, что были достигнуты все цели. Поскольку операция не закончена и будет продолжаться еще какое-то время, чтобы достичь целей, поставленных для ее завершения, чтобы полностью уничтожить эту систему контрабанды людей и полностью остановить поток мигрантов из Северной Африки через Средиземное море в ЕС.
Это, однако, военная миссия ЕС. По ощущениям на месте, в штабе, это политический процесс или процедура, проходящая по военному регламенту, когда все происходит по расписанию?
На месте, в штабе мы все, разумеется, военнослужащие. Некоторые гражданские советники есть тоже, да. На месте в штабе — это военная служба. По-иному ее назвать нельзя, и иначе это и не выглядит. Единственное, что за полгода работы, время от времени, можно сказать, довольно часто, штаб посещали делегации должностных лиц разных государств. Это можно счесть подтверждением того, что к операции имеется политический интерес со стороны стран-участниц ЕС.
Каковы планы Латвии относительно дальнейшего участия в операции?
Когда я закончил свою службу, на этом посту меня сменил другой офицер военно-морских сил Латвии. Насколько мне известно, через полгода планируется сменить и его, и Латвия продолжит свое участие в операции.
Какие новые навыки и опыт приобретены за время этой службы, и пригодятся ли они в Латвии и нашем регионе, ведь проблема беженцев на море у нас не особенно актуальна?
Несомненно, опыт получен очень ценный. Во-первых, это работа в международной среде, где каждый день моими коллегами были [военнослужащие] из пяти-шести стран. О прямых служебных обязанностях — конечно, это более высокий уровень, это уровень ЕС. Это опыт стратегического уровня. Что касается специфики операции, беженцев, конечно, у нас, конечно, здесь в море это не проблема. Но это на самом деле это не важно. Мы как военнослужащие, выполняем свои воинские обязанности. И то, беженцы это, пираты или какой-то другой вопрос, в штабе, где я работаю, большого значения не имеет.
Самому в море выйти не хотелось?
Хотелось. Я ведь сам моряк с корабля и мне нравится выходить в море, и я могу сказать, что люблю море. И мне его очень не хватало.
И ни разу не получилось?
Нет, это же не предусматривалось. Жаль, но в любом случае, поездка была стоящей, и этот опыт очень ценен.
