Полный выпуск программы «Новый день» доступен здесь
Анна Гин общалась со студией Rus.LSM.lv по видеосвязи — в момент эфира она гуляла с собакой на поле для гольфа. Сюда, рассказала Анна, попала 31 ракета и две авиабомбы. «Для нас это звучит даже забавно, но нет места, куда бы еще ни прилетало. Это факты, это наша жизнь. И если сидеть два года в подвале, можно как минимум сойти с ума. А максимум — умереть от страха, ужаса, переживаний и тревог», - заявила Анна Гин.
И в городе, по ее словам, это понимают. И потому, несмотря на войну, продолжается жизнь.
«Весь бизнес работает. Никто не закрылся — ни маленькие магазинчики, ни кофейня, ни салон красоты. Работают даже когда происходят отключения электричества. Тогда весь город наполняется гулом от генераторов, друг друга не слышно. И можно увидеть такие трогательные ситуации, когда на улицу выносят переносник с розетками: дети подключают планшеты и занимаются — ведь школы у нас сейчас работают только онлайн. Можно встретить на заправке учителя, который ведет урок. Или увидеть на почте девушку, которая сушит волосы.
Да, мы живем. Жизнь, конечно, не такая, как два с половиной года назад, но она существует.
Нет паники, нет пробок на выезде из города. Мы все немного уставшие, мы подавлены после серьезных «прилетов» с жертвами и пострадавшими. Это тяжело эмоционально. Но, как говорят у нас в Харькове: не дождетесь», - сказала Анна Гин.
По ее словам, оккупанты пытаются запугать харьковчан и вынудить молить о пощаде. Но в городе никто об этом не говорит.
«Популярный вопрос: почему не уезжаете. На него много ответов, в том числе и личные. У меня, например, пятидесятикилограммовая собака — доберман. И птица с размахом крыльев в метр. Мне переехать будет сложно. Да и должен кто-то остаться. Взрослые люди, у которых дети выросли, кто еще не старики. Если прилетит ракета — кто-то должен это увидеть, вызвать пожарных и «скорую». Оставшиеся могут помогать, волонтерить, помогать спасателям, убирать осколки. Кто-то должен остаться», - считает Анна Гин.
Впрочем, «красная линия», которая может побудить к отъезду, есть у каждого. И для большинства это оккупация.
«Но за эти два с половиной года мы научились не поддаваться панике», - признала Анна Гин.
