Учредитель языковой школы Latvian easy Диана Карпова пояснила, что это был сознательный выбор:
«Основная фишка нашей школы в том, что мы стараемся не использовать устаревшие материалы. Большинство материалов, которые используем, мы делаем сами. И стараемся уйти от учебников 10-20-летней давности. И плюс ко всему прочему, интересуемся своими студентами — что, мне кажется, очень важно! Конечно, я использую какие-то учебники и, допустим, «Книгу учителя», чтобы мне было плюс-минус понятно — что от ученика требуют в школе. Только для этого сейчас и просматриваю учебники.
Чтобы создать урок с нуля, мне мой опыт нужен! Необходимо уметь выявить ошибки, часто встречающиеся у учеников. Понятно, что я использую за основу «скелеты» других программ, чтобы мне было легче формировать последовательность. Но и на это я не опираюсь, я в своей голове складываю, как это должно выглядеть».
Диана Карпова выкладывает на платформе Tiktok короткие ролики об изучении разных аспектов латышского, они пользуются популярностью. Подобные материалы Rus.LSM.lv публиковал и у себя — это целая серия «Говорим latviski!», в которых в легкой, понятной форме рассказывается о значении каких-то слов, о существующих в латышской культуре понятиях.
«Честно говоря, когда я начинала это снимать, не была уверена, что это кому-то нужно,и думала, это навряд ли получит какой-то отклик. Я вообще не рассказывала в соцсетях, что я занимаюсь латышским, еще год назад. Около года я рассказываю в инстаграме и примерно полгода — в тиктоке. И конечно, есть хейтеры, которые пишут всякие гадости: что латышский язык не нужен и что это язык, который «закончится через сто километров», и тем не менее,
много людей пишет позитивные отзывы — что это полезно, это им помогает. Была недавно просьба сгруппировать всё это в одну папку, «потому что я показываю это своему ребенку». И конечно, это приятно слышать, потому что если мне доверяет родитель — это очень многое значит!»
— поделилась Диана.
По ее оценке, в школах нацменьшинств проблемой является то, что учителя должны более или менее следовать установленной программе, а далеко не каждый преподаватель латышского хочет и может создавать свои учебные материалы:
«Это проблема, потому что дети не видят связи между занятиями в школе и своей реальностью. Почему мы читаем, условно, рассказ про Лачплесиса, кто это и как он связан с моей реальностью? Понятно, что никакой связи нет. Если мы изучаем общие сведения об истории — это другой разговор.
А когда эти тексты XIX века постоянно всплывают, и ребенок не видит никакой связи со своей реальностью, у него не возникает интереса, мотивации, и он не запоминает — потому что не может это использовать».
Педагог по образованию, методист Ольга Лёзина приехала в Латвию из России и занялась разработкой дидактических материалов по латышскому для дошкольников и младших школьников-нелатышей, потому что то, как преподают им латышский, ее не удовлетворяло:
«Получилось так, что мой старший ребенок пошел в школу, и я пришла к выводу, что школьная программа не позволяет изучить язык в том объеме, который, собственно, требуется для владения им.
Сегодня одна тема — мы ее подготовили, сделали упражнения, выучили слова, переворачиваем страницу — а там другая тема! Сегодня город — мосты, дома, фонтаны, завтра школа — ручка, пенал, стирательная резинка. Совершенно всё прыгает, грамматика бессистемная.
И мне пришлось собрать учебники первого-второго класса, посмотреть, что там требуется от детей, систематизировать и разложить в программу, в курс, который является логичным, понятным и разворачивается как снежный ком.
Проблема имеющихся материалов — в бессистемности, в том, что по ним невозможно выучить одну какую-то тему. Например, у Агентства латышского языка — много онлайн-материалов, но они все не системные. Нет такого материала, который ты возьмешь и, допустим, освоишь на какой-то возраст, или какой-то класс, или даже тему, элементарно. Я говорила с ними. Они получают проект, пишут его и отпускают. Он не развивается динамически. Там сейчас словари какие-то можно найти, даже с картинками, с заданиями, красивые, но динамики — нет.
Например, сейчас вышел новый учебник для первого класса, в рамках школьной реформы Skola 2030. Там за один урок детям предлагается сразу настоящее, прошедшее и будущее время. В рамках лексики «вчера, сегодня, завтра» — всего один урок! То есть не преподается латышский язык как иностранный, с аксиомой, что дети не знают слов. Материал подается таким образом, будто все всё знают.
Поэтому я использую как раз подход «Вы нам ничего не должны — мы вас всему научим!» Я начала составлять пособия, различные дидактические материалы, их не хватает. Веду и семинары, ко мне очень много педагогов дошкольных учреждений на них ходит. Они говорят: Ольга, нам сказали — учить детей на латышском языке, вести на нем занятия, но никто не сказал — как. Вплоть до того, что я говорю: вот так, так, так — а мне: подождите, так у меня дети еще не разговаривают, им по два-три года, как я с ними должна, на каком языке начинать вообще? То есть столько вопросов, и непонятно, как это реализовывать вообще».
По словам Лёзиной, говоря о преподавании языка, нужно разграничивать язык (как систему) и речь, акт индивидуальный:
«Речь ребенка, студента — у студента она может быть как-то нормирована, а у ребенка она эмоциональна и ситуативна, то есть он увидел самолет, он покажет пальчиком и закричит: самолет! Не видя машины, он не будет рассказывать, что вот есть такой транспорт, четырехколесный, ребенок не будет философствовать на абстрактные темы. Поэтому
создать речевую ситуацию очень легко! Вызвать речь — есть все методики. То есть нам нужно создать речевую ситуацию. Как создать? Через игрушки, липучки, магнитики, картинки, карточки — через реалии».
Ольга показала в студии свою книгу для детей, которая вышла в издательстве Zvaigzne:
«Я эту книгу носила в Агентство латышского языка, но они сказали: мы не можем такое издать, потому что у вас задания — на русском. Я говорю: так книжка же для русскоязычных, которые не знают латышского! Ну, извините — не можем. А Zvaigzne взяло, выпустило, и благодаря им эта книжка теперь может использоваться в детсадах, ее комплектами на целые группы закупают. И вот-вот выйдет вторая книга из этой серии, «Моя одежда» (Mans apģērbs), где еще больше карточек, грамматики и прочего».
С латышским языком в начальной школе нацменьшинств, по словам Лёзиной, сейчас такая ситуация: если раньше детям его преподавали как отдельный предмет, то теперь, в ходе реформы — преподают часть учебного материала уже сразу на латышском. На нем дети записывают задания, ведут дневник.
«Поэтому догонять программу практически нереально, это пять-шесть часов только одного латышского в неделю, да плюс еще предметы на латышском. Если заниматься дополнительно — нужно идти поперек этого всего, собирать и структурировать все то, что дает эта лавина латышского в школе. (..) То есть надо набирать словарный запас максимально до школы.
Есть у нас программа обязательного латышского в детсадах — ну так наши методисты, власти, руководство должны были написать такую программу подготовки к школе, которая создала бы преемственность — и первоклассник пришел бы готовым к школе. А не бегал с мамой по курсам».
Из-за разрозненности учебных программ и пособий дети, по оценке методиста, сегодня не используют то, что выучили вчера — забывают. Поэтому нужны пособия, подразумевающие работу с текстом и многократное использование в упражнениях слов из этого текста:
«В учебниках латышского часто дается текст и задание: «Прочитай». Что прочитай? Зачем прочитай? А у нас вот написано: «Прочитай и скажи...» То есть там — вопрос, чтобы на него ответить, тебе нужно читать. И дальше все время мы возвращаемся при работе с вопросами к этому тексту, и он нигде не переводится. Не надо переводить текст целиком! Какие-то моменты перевести нужно, но не всё. Но в целом —
надо вытаскивать из текста слова, фразы, грамматику и вести их в собственную речь. Итогом любой пройденной темы, любого пособия и урока должен быть выход на собственную речь: а что ребенок освоил, что он может сказать по этой теме. Вот тогда это — законченная тема и проработанный урок».
