По словам консультанта детско-подростковой линии психологической поддержки 116111 Марии Сорокиной, звонившие в период праздников подростки и молодежь жаловались на чувство бессилия, на непонимание, как им быть дальше. Они испытывали и интенсивное чувство одиночества. С 20 до 26 декабря было предоставлено порядка сотни консультаций.
«Я один, меня осуждают, потому что я не получаю такие оценки, каких хотят родители. Родители уехали куда-то», — привела Сорокина пример достаточно распространенных жалоб.
Она подчеркнула, что дети как никто другой ждут признания, любви, ребенку нужно, чтобы его подбадривали и подтверждали, что он — хороший, несмотря ни на что. Получают такую поддержку взрослых в семье и школе далеко не все:
«Это такая печальная история, что они не получили этого признания, что ничего не изменилось в праздники».
Консультантам, по словам специалиста в своей работе необходимо помнить, что у ребят много страхов, они слышат много упреков — поэтому их необходимо выслушать и вдохновить говорить:
«Маленькими шажками мы стараемся — что вот, ты смело можешь рассказать обо всем».
Звоня на телефон доверия, подростки встречают понимание и принятие, которого им так не хватает — без осуждения и упреков, которые они и так слышат каждый день. Со своей стороны, работники служб психологической помощи стараются понять, что именно так взвинтило эмоции ребенка — может, он один дома, может, есть что-то, чем ему можно и нужно помочь.
«Я понимаю и родителей: им нелегко, трудно. Потому мы и призываем звонить».
На бесплатный телефон психологической поддержки в кризисном центре Skalbes 116123, по словам руководителя проекта Анды Швинки, тоже в праздники звонили чаще:
«За рождественские четыре-пять дней было больше 200 звонков, это немного больше, чем в будни. Мы были людям нужны.
Звонят из-за одиночества, которое в Рождество, в праздники обычно очень интенсивно переживается, ведь вокруг суматоха, это время, когда все — вместе, когда хочется быть с семьей, но многие одиноки, они одни».
Однако одинокими люди чувствуют себя и в больших семьях, добавила специалист. Часто за помощью обращаются в острые кризисные моменты, когда что-то стряслось — человек чувствует себя дезориентированным, растерянным, шокированным и нуждается в поддержке, рассказала Швинка. Это касается порой самых повседневных вещей: например, человек может быть обескуражен тем, как вели себя медики с его близким, или делятся опасениями в связи с необходимостью бустерной вакцинации от коронавируса. Ситуации очень разные, подчеркнула она.
«И тема насилия тоже — об этом звонят, и об этом мы беспокоимся, как и все, потому что время Covid-19 — это время изоляции, в связи с чем риск насилия существенно увеличился».
По оценке Анды Швинки — а она имеет почти двадцатилетний опыт работы на кризисном телефоне, — ситуация с поиском и принятием психологической помощи постепенно улучшается. Сейчас звонят больше — раньше люди чаще «носили в себе» свои неприятности и вероятно, меньше знали, где поддержку искать. Теперь многие говорят: мне дали ваш телефон, сказали, что с вами можно поговорить.
«Это значит, окружающим не безразлично, как себя чувствует человек, которому нужна помощь. Думаю, общество стало более открытым, но работы еще много»,
— сказала она.
Учредитель и руководитель социального проекта Parunāsim? (телефон 26564564) Инга Муйжниеце отмечает: в декабре звонков действительно было больше. Но она пояснила, что проект Parunāsim? — что-то вроде поиска собеседника по телефону, и он не предполагает консультаций психолога. Тем не менее, каждое Рождество поступает вал звонков: в 2020-м их на рождественских выходных поступило 633, а в прошлом году уже 814.
