Рижский свободный порт – самый крупный в Латвии и второй по величине среди стран Балтии. Его общая площадь – шесть с лишним тысяч гектаров. Больше, чем у нас, порт только у наших соседей-литовцев в Клайпеде. Отправляемся в пассажирский порт на моторной лодке. Мы отшвартовались от причала в Вецмилгрависе и движемся в сторону центра столицы.
Восемь утра. В Ригу прибывает 14-палубный круизный лайнер Мein shiff. На борту такого гиганта могут поместиться до 2 с половиной тысяч человек.
Лайнер прибыл полным туристами под завязку. Гости столицы спускаются на берег.
- Про Ригу я знаю не так много, это - столица. Я приятно взволнован, потому что здесь впервые. Я слышал, что это красивый город. Один из самых красивых в Балтии.
- Что вы планируете здесь делать?
- Осматривать достопримечательности. Церковь святого Петра и другие места. Может, схожу на шоппинг, но преимущественно гулять и смотреть на город.
Встречаем еще одного туриста:
- Вы первый раз в Латвии?
- Нет, второй.
- Вам нравится наша страна?
- Да!
- Что планируете делать?
- Прогуляемся по городу, выпьем пива, посетим старые здания.
У причала этот корабль-гигант простоит до вечера, после чего отшвартуется и пойдёт в сторону Таллина. А пока…
Нет, мы не на концерте, на репетиции концерта на круизном лайнере. Пока туристы гуляют по городу, экипаж готовится к вечерней смене. Чего на большом корабле только нет! Одних ресторанов только 12! Это седьмой раз в этом году, когда круизное судно Mein Shiff заходит в Ригу.
«Рига – хорошее и особенное направление для нас. Нам нравится Старый город. Нравится, что он так близко. Гости просто выходят, 200 метров, поворачивают налево, и они уже в самом центре» - говорит капитан круизного судна Симон Бёттгер.
Планируется, что нынешний сезон станет для Рижского порта рекордным. К нам зайдут сто лайнеров, которые доставят более ста тысяч пассажиров.
Управляющий Рижским свободным портом Ансис Зелтиньш не скрывает, что Рига стала так популярна после начала войны в Украине.
Из-за санкций против России многие компании исключили из своих круизных маршрутов по Балтийскому морю Санкт-Петербург:
«С войной понятно, что все его вычеркнули. Чтобы не отдавать билеты, не сокращать круиз, оперативно круизные компании стали искать возможности, куда ещё зайти».
Возможно, в следующем году в Ригу вернётся паром Tallink – сейчас с компанией об этом ведутся переговоры.
«Я всегда называю это вишенкой на торте. Это только вишенка, но торт без вишенки имеет совсем другой вкус. Я бы сказал, что для порта это финансово не так уж грандиозно, мы всё-таки грузовой порт. Но круизное сообщение – оно для нас важно, оно имеет место в нашей стратегии», - говорит Зелтиньш.
МЕРСРАГС
До маленького порта отправляемся не на лодке, как в столице, а на машине. Так быстрее. Ехать почти сто километров в сторону Курземе. В Латвии семь маленьких портов, выбрали Мерсрагс.
Мерсрагс и соседняя Роя всегда ассоциировались с рыбной ловлей. Когда-то сюда приходили богатые рыбой суда. Но Европа предложила рыбакам снизить уловы, а суда распилить на металлолом. Так и поступили. А порту пришлось искать новый курс в бурном море открытого рынка.
«У меня есть коллеги в Санкт-Петербурге, они думают, что мы здесь все умерли. Я им отвечаю, у меня грузооборот плюс 25 процентов за прошлый год и в этом году плюс восемь процентов. А они говорят: вам всем ХАНА. А у нас не ХАНА»,
- делится управляющий портом Мерсрагс Янис Будрейка.
С 1996 года порт стал грузовым. Чтобы снизить риски, берется за разные грузы: латвийское зерно идет на экспорт в другие страны. Переваливают рапс, дерн, гравий, металлолом. Из импорта – приходит древесина.
По соседству находится крупный завод, из этого дерева делают доски. А из отходов получается целлюлозная щепа и топливные гранулы - один из самых дефицитных продуктов для этого сезона.
Объем, по сравнению с крупными портами, конечно, небольшой. Примерно пятьсот тысяч тонн грузов в год. Впрочем, и за них приходится бороться.
Янис Будрейка продолжает:
«Ну, нет, грузы не приходят сами. Мы находимся в Курземе. Посередине. Вокруг порты: Рига, Роя, Вентспилс, Лиепая. Нам непросто».
У Мерсаргса есть небольшой, но свой флот. Два буксира. И два земснаряда – они выкачивают песок, чтобы порт не превратился в мель. Один земснаряд старенький, другой новый, цвета украинского флага. Его купили в Херсоне.
«Пять фур привезли. За неделю до ковида украинцы приехали сюда, все прикрутили, начался ковид! Успел! В последний вагон!».
Ни у одного другого маленького порта такой техники нет. Поэтому Мерсрагс им оказывает платные услуги.
Поднимаемся на кран, который перегружает грузы - отсюда, с высоты, весь порт как на ладони. Как раз сейчас разгружают целлюлозную щепу.
В первом полугодии этого года в Рижском свободном порту обработали больше, чем 11 миллионов тонн грузов. Большую часть разгрузили и погрузили на территории Рижского универсального терминала.
«Мы где-то грузим от трёх с половиной до четырёх миллионов тонн в год» - рассказывает член правления Rīgas Universālais termināls Янис Касалис.
По сравнению с маленькими портами объемы, конечно, огромные. Но в докризисные времена они были больше.
Касалис продолжает:
«Самая главная проблема, что ковид полностью поменял логистику во всем мире. Логистика стала длиннее и труднее. До сих пор последствия не решены. У нас проблемы с доставкой запчастей, техники. В два-три раза ухудшилась ситуации в Латвии и во всём мире.
Сейчас у нас война. И мы сразу, не завершая проблему ковида, пошли во вторую проблему.
Зелтиньш продолжает: «Ситуация меняется по неделям, по месяцам. И как всё станет – пока не понятно. Понятно, что некоторые логистические решения никогда не вернутся. Это в том числе тот же самый уголь. Россия – не единственное место, где добывают уголь. Но понятно, что исторически это был самое эффективное, оптимальное, дешёвое направление, где его получить. Как бы мы не хотели, в том числе в Европе, уголь всё ещё нужен. Это означает, что его нужно будет привозить в основном по морскому пути с Африки, с Южной Америки, с Австралии. И это даёт дополнительные возможности тем портам, которые с этим ресурсом работают, в этих цепочках работать. В том числе и порту Риги».
Параллельно идет реформа. Крупные порты - Рига и Вентспилс - переходят под контроль государства. Пойдет ли эта реформа на пользу? Что интересно, мнение представителей отрасли разделились.
«Мы считаем, это к лучшему. Любой международный опыт показывает, что это одна из лучших форм, когда сотрудничает и город, и государство, и терминалы. Тогда у нас есть одна общая политика и мы понимаем, что каждый планирует долгосрочно и каких результатов ожидать», - говорит Касалис.
«Я на это смотрю всё-таки с опасением. У нас всё складывается в одну кучу – война, которая влияет на логистику. Реформа, которая даёт неопределённость и для портовиков, и для работников правления порта. Ещё выборы – то есть может меняться какое-то политическое направление в одном или втором вопросе.
И понятно, что и пандемия никуда не пропала. Все эти факторы складывая в кучу, это довольно стрессово», – утверждает Зелтиньш.
Геополитическая ситуация ударила и по маленьким портам. На территории Мерсрагса находились два крупных рыбоперерабатывающих комбината. Оба закрылись. Помещения стоят пустыми. О рыбных днях напоминают лишь пустые ящики.
Через эту проходную каждый день шли 450 человек. Тут делали шпроты – пару миллионов коробок в месяц.
«Главный рынок сбыта была Россия. Владелец тоже был россиянин.
Но из-за событий в Украине, предприятие прекратило свою деятельность. Сейчас владелец – банк. Ищут нового хозяина. Желающих достаточно. Среди них есть и те, кто связан с рыбой. Надеюсь, завод перейдет в новые руки в ближайшее время.
Помещения большие, находятся близко к причалу. Мы только поддерживаем сотрудничество порта и предприятия», - рассказывает Будрейка.
Второй завод был меньше – на 150 человек. Помещения уже купили частники. Собираются там строить яхты. Но рыбный дух здесь все еще витает. Через порт проходит три тысячи тонн рыбной продукции в год: немного местной кильки, остальное – импортная океанская рыба. Часть идет на рыбоперерабатывающее предприятие, которое находится тоже в Мерсрагсе, но за пределами порта.
Светлана Журбенко из Украины. Переехала в Мерсрагс три года назад. Сейчас она руководит небольшим, но современным предприятием. На нем трудятся всего четыре работника, включая Светлану и ее сына, который учится на повара. Почему рыба?
- Вы вообще занимались рыбой?
- Нет.
- Всему учились с нуля?
- Да. И учусь до сих пор.
Женщина придумывает рецепты для своей продукции. Их больше 30-ти. И новые в разработке.
«Захотелось что-нибудь вкусное придумать, что-нибудь из украинского. Кажоциня селедка - там украинская нотка есть. Жареная селедочка под овощной шубкой. Мы любим овощи. У нас национальная морковка, томаты у нас очень популярны. Я принесла сюда», - говорит Светлана.
Торгуют рыбой на местном рынке. Прилавок полный, но из латвийской только угорь и форель. Алдис - местная знаменитость. К нему приходят не только за рыбными деликатесами, но и поговорить за жизнь:
- Помните те времена, когда здесь было большое рыбное производство?
- Помню, но все ликвидировали. Нашей стране миллионеров ничего не надо.
На пробу берем иностранного копченого тунца.
А теперь снова Рига, портовый холодильник в порту. Эта рыба сюда прибыла из Великобритании, и здесь на складе она пролежит полгода, а потом отправится на экспорт. Кстати, здесь минус 18 градусов.
«У нас есть некоторые очень специфические работы. Как, например, работа в холодильнике, где хранятся продовольственные грузы для импорта и транзита.
Соответственно, нам нужны люди с определённым опытом, и на рынке их не так просто найти. Нам явно не хватает рабочей силы в Латвии.
И должны быть какие-то решения, как легче привлечь из других стран, откуда это возможно», - рассказывает Касалис.
Нехватка рабочей силы – не единственная проблема, решения которой в порту ждут от политиков.
«Я думаю, что для всех портов Балтийского моря крайне важно, как мы в этом году сможем пройти кризис энергоносителей. Если мы никак не решим этот кризис, ясно, что производство будет страдать, объёмы будут страдать, потому что мы станем неконкурентоспособными в глобальном процессе. Мы видим, что Германия объявила о снижении НДС, Польша объявила о снижении планки цен. Ясно, что большие экономики сказали «да, мы будем вмешиваться». То же самое мы ожидаем от Латвии, что наше правительство будет вмешиваться не только для жителей страны, но и для индустрии», - продолжает он.
«Я ожидаю какой-то более чёткий вектор, в какую сторону мы, как порты, будем работать», – говорит Зелитньш.
Большие порты имеют особый статус – специальной экономической зоны. Арендаторам они могут предлагать налоговые льготы. У малышей такого статуса нет. Налоги приходится платить по полной. «У нас налоговая политика сложнее, менее выгодная и труднее привлечь клиентов», - поясняет Будрейка.
То же самое с Европейским фондом регионального развития.
Больше десяти лет маленькие порты не получают оттуда финансирования. Всё – только большим.
«К примеру, на укрепление берега надо 2 с половиной миллиона евро. И если строить чисто на свои деньги… конечно, ты можешь это делать. Но у тебя кредит будет на 50 лет. О каком развитии идет речь?!».
И еще один нерешенный вопрос: есть территория у самой границы порта - 15 гектаров земли. По одним правилам Кабинета министров она принадлежит порту. По другим – природному парку Энгуре. В итоге, Земельная книга есть, а использовать территорию порт не может.
«Этот вопрос надо решить. И без политиков мы не можем это сделать», - считает Будрейка.
- Хорошо у воды, неправда?
- Хорошо.
- Так, как ты считаешь, кому живется хорошо: большим или маленьким?
- Сейчас нелегко даже самым крупным портам. Они хоть и большие, но зависят от большой – мировой политики.
- Ну а с малышами, как с кораблями, они более маневренные. Хочешь выжить, надо крутиться, иначе пойдешь на дно.
