Еще с 2018 года академия при поддержке посольства США организовывала для журналистов из-за рубежа пресс-туры в Донбасс. Когда в феврале этого года началось вторжение российской армии в Украину, такое сотрудничество с иностранными коллегами продолжилось — например, побывала в зоне, где только что отгремели бои, корреспондент латвийского телеканала TV3 Иева Варна.
«Они буквально несколько недель назад были в Украине, я помогал им работать. Мы были как раз в Ирпене, Буче, Гостомеле, ездили в Чернигов. В Чернигове были сброшены авиабомбы, степень разрушения, конечно, намного больше».
С группой журналистов из Португалии, из агентства Lusa, буквально на вторую неделю войны Андрей Коваленко объездил практически всю Житомирскую область, и они проехали практически в зону боевых действий — к Морозовке. Ездили и практически к самой границе с Приднестровьем, туда, где был разрушен ж/д мост:
«Границы с Приднестровьем по понятным соображениям полностью закрыта, и в зоне разрушенного моста — практически километр выжженной земли».
Самый апокалиптический фотоснимок в коллекции Андрея был сделан, когда он шел по разрушенному Николаевскому аэропорту.
В Украину сейчас приезжает очень много иностранных журналистов, рассказал Коваленко:
«Сейчас у нас работает три сопровождающих группы, такие журналисты, как я, от Академии украинской прессы, и с начала войны уже более 16 человек через нас прошло. Я вчера отправил группу португальских коллег из газеты Expresa, они уехали обратно домой, и уже завтра к нам приезжает четыре человека их Чехии. И в понедельник мы начинаем работать с еще тремя журналистами из Португалии. То есть постоянно идут запросы, журналисты просят, чтобы мы им помогли. Помимо того, что мы организуем поездки, безопасные маршруты, у нас еще работает консультационный центр, мы рассказываем коллегам, как получить аккредитацию, в какой город можно ехать, в какой не ехать. Возможно, нужны какие-то контакты спикеров. Вот такими вещами мы и занимаемся».
На вопрос Rus.LSM.lv, почему столько групп журналистов приезжает именно из Португалии, Андрей Коваленко ответил, что академия старается обеспечить присутствие коллег из самых разных регионов ЕС, а активность португальцев объясняется не только желанием объективно освещать происходящее в Украине, но и тем, что с первой группой из Португалии поездка прошла хорошо, и теперь уже срабатывает «сарафанное радио».
«У нас были коллеги из Латвии, скоро из Словакии приезжают, очень много коллег из Германии, которых мы консультируем», — сказал он.
Естественно, в поисках материала приходилось много ездить с иностранцам по самым разным районам. Впечатления — очень тяжелые:
«Это был Днепр, Одесса, Николаев. Много сёл. Полтава, Харьков. Житомирская область, Львов... Практически вся Украина. В каждом городе мы находили какие-то разные истории. Конечно, что больше всего меня шокировало — это Ирпень, Буча, Гостомель, когда они открылись (после отступления российских войск), и мы смогли всё это увидеть. Это, конечно, было ужасно, не передать словами.
И, наверное, самое свежее у меня тяжелое воспоминание — это Харьков. Люди живут в метро. Те, кто имел возможность выехать, они выехали. Те, кто остался, там около 2000 человек живет в метро. На одной станции, которую я вам называть не буду, сейчас живет около 600 человек, среди них маленькие дети.
Я не понимаю, почему они не могут выехать! Когда я общался с людьми, они спрашивали, действительно ли в Киеве работают магазины, аптеки и даже метро. То есть они живут в каком-то информационном коконе. Многие из них больше месяца даже не выходили на поверхность, не видели дневного, солнечного света. При том, что у них есть интернет! Мне трудно это понять — там что-то в психологическом плане, наверное».
На личном опыте Коваленко убедился, что попытки организовать переезд этих людей в более безопасные области Украины бесполезны.
«Они боятся выйти наверх, потому что город настолько бомбили — это просто нужно видеть своими глазами, ни одна фотография не передаст всего масштаба разрушений! Центр города сильно разрушен. Во всех жилых домах взрывной волной выбиты окна. В Салтовке, в 3-4 км ближе к позициям российских войск, просто невозможно жить уже.
Но люди живут — они ютятся в подвалах. И я также общался с семьей, которая с ребенком, девочке год и 8 месяцев, тоже живет в подвале. Я их спросил, почему бы им не уехать, ведь действительно очень много волонтеров, очень много организаций просто подъезжают микроавтобусами, и всё — можно сесть и выехать хотя бы за границу области. Но люди — я не знаю, возможно, это правда какие-то психологические проблемы — говорят, что им просто некуда ехать, и лучше они будут жить в этом знакомом подвале. Деньги им вообще не нужны, «это бумажки». Им волонтеры еду привозят, какие-то принадлежности, возможно, медикаменты — и они боятся выходить из этих бомбоубежищ».
