«Я до начала войны был журналистом, работающим «в поле», делал репортажи — например, о том, как украинцы перед войной скупали оружие для самозащиты. Или составлял памятку: что делать, если война придет, как защитить себя и свое жилище. Было много полевой работы. И часть нашего коллектива продолжает это делать — и это, конечно, тяжело эмоционально.
Мне сложно понять, как люди выдерживают, как они отходят после того, что они увидели на освобожденных территориях в тех местах, где побывали. В Буче, например. Или на Черниговщине, где люди сидели в подвалах и потом отказывались оттуда выходить. В эмоциональном плане это тяжело!
Другой момент — то, что все очень «энергизированы», заряжены. Все очень собранны. В нашем коллективе ребята уже забыли, что такое выходные — мы работаем круглосуточно, у нас [текстовая] онлайн-трансляция хроники войны с первого дня до сих пор не прерывалась ни на час, постоянно есть новости. Сейчас уже как-то стараемся сбавить обороты, чтобы люди могли восстановить свой ресурс, но по крайней мере первый месяц эмоции захлестывали, и они давали энергию работать.
Сейчас я редактор, я не работаю непосредственно «в поле», работаю с текстами — помогаю их переводить и адаптировать под англоязычную версию сайта, которую мы запустили в первый день войны. И чуть давит, знаете, чувство, что я — не рядом! Как у многих, кто выехал, кто не в эпицентре событий: давит, что ты не на том месте, и кажется, что именно там ты мог бы лучше помочь. Хотя сейчас есть много фронтов, на которых помощь нужна и эффективна».
До войны Babel.ua был, по словам Антона Семиженко, скорее онлайн-журналом с обстоятельными лонгридами, ориентированным на средний и обеспеченный класс. Но когда началась война, многие украинские сайты сменили профиль — даже те, кто писал, например, о кинематографе, превратились в новостные ресурсы.
«Именно это сейчас нужно, это единственное, что важно сейчас! Все перешли на онлайн-марафон.
Мы собираем информацию, проверяем ее, у нас только источники, которым мы можем доверять. Это либо очевидцы, которых мы лично знаем, либо, что чаще, официальные органы власти. Потому что очень много разных телеграм-каналов, много публикуется всего в фейсбуке — мы все это сейчас отсеиваем и даем только верифицированную информацию. И этим занимаются фактически все наши ребята.
Babel.ua после начала войны запустил англоязычную версию сайта — но перестал писать на русском, хотя с момента основания, с 2018 года, было «равноправие двух языков», украинского и русского, рассказал Семиженко:
«До войны трафик у нас делился так: примерно две трети пользователей читали на украинском и трет — на русском. С началом войны мы поняли, что все те, кому нужна наша информация, поймут ее и на украинском языке. У нас четкая проукраинская позиция, и у нас ничего «оголтелого»: повторюсь, у нас только верифицированная информация, поэтому тональность более спокойная, — но при этом
мы понимаем, что в России мы, во-первых, заблокированы, а во-вторых, через VPN те, кто поддерживает Путина, нас особо читать не будут и не захотят.
Поэтому оправданным был выбор украинского языка, а кроме того, наши возможности как редакции ограниченны, и мы решили, что сейчас намного важнее было бы распространять информацию о том, что происходит в Украине, о том, через что проходит наша страна, на английском языке — для глобальной аудитории. Сначала у нас даже не было программного решения для такого перехода, мы начали просто вести англоязычный онлайн на русскоязычной версии. Ну, сейчас у нас уже есть полноценная англоязычная версия, а русская версия останется, но в законсервированном виде».
По наблюдению Антона Семиженко, распределение трафика теперь практически идентичное прежнему: две трети посетителей читает материалы на украинском языке и треть на английском.
«Могу сказать, к нам приходят отзывы со всего мира — из Индонезии, из Швеции, понятное дело, из Канады (где исторически проживает много этнических украинцев. — Прим. Rus.LSM.lv). Люди интересуются Украиной и информацией том, что происходит в Украине, поэтому эта работа имеет смысл, конечно.
Трафик — это англоязычные страны: Великобритания, Соединенные Штаты, Канада — это основная масса. И еще это все те страны, у которых есть развитая аннглоязычная пресса. Индия та же, например — они активно следят за тем, что мы пишем, и они не один и не два запроса на интервью шлют, потому что у них хотят больше узнать о том, что происходит в Украине».
