Рига
Яунциемское кладбище. Детский сектор. Тут спят вечным сном воспитанники рижских Центров социального ухода. За последние тридцать лет - 36 могил.
О том, что это детское кладбище, говорит лишь крохотная табличка у дороги, да еще игрушки, оставленные на маленьких могилах.
Вид печальный: большинство могил безымянные, хорошо, если есть крест. А так, худой деревянный ободок. Многие могилки уже даже не видны. Угадываешь только по какому-то контуру.
Каменные памятники можно сосчитать на пальцах одной руки. Только у тех, у кого есть родители.
Сергей. Родился 6 августа 2001-го. Умер 7 августа 2001-го. То есть, прожил всего один день. На другом памятнике – ни имени, ни фамилии. Только Женюкс или Зенюкс, как его называли. И годы жизни 90-98.
В столице три центра социального ухода: «Рига», «Тейка» и «Плявниеки». Там живут дети с тяжелыми нарушениями развития. На три филиала - 101 ребенок. У кого-то нет родителей - от них отказались, у кого-то есть, но они не справились. Самые тяжелые дети в филиале «Плявниеки». Им требуется паллиативный уход, 24 часа в сутки. Краем глаза нам разрешают посмотреть на маленьких воспитанников. Практически все – лежачие. Тут и родовые травмы, и детский церебральный паралич, и умственная отсталость. Многие не могут сами есть. Кто-то дышать. А вот этот малыш глотать слюну, у него нет глотательного рефлекса. За последние пять лет ни в филиале «Рига», ни в «Тейке» не было детских смертей. В «Плявниеках» умерли девять детей.
Продолжение сектора. Здесь более свежие захоронения. И памятник, на котором написано: маленьким ангелочкам из центра социальной опеки «Плявниеки»».
Ухаживать за детским кладбищем должны сами работники детских домов.
«В этом году приезжали. Прибрали. Как и договорено, в меру их финансовых возможностей. Косить траву – стоит денег, занимает время и просит человеческих ресурсов. Это делает Управление кладбищами Риги. Они, ну, скажем так, убрали хвою, еще что-то сделали. Но ухаживать более тщательно, очевидно, финансово не могут себе позволить», - рассказал исполняющий обязанности начальника Управления кладбищами Риги Гинтс Зела.
«У нас есть бюджет. Другое дело, как я его буду использовать, когда меняются расценки на продукты питания и другие вещи для ухода за детьми. Первым делом я позабочусь о живых детях и только потом о кладбище», - признала директор Государственного центра социального ухода «Рига» Элвира Киселе.
По словам директора, сотрудники всех рижских филиалов ездят на кладбище регулярно, 2-3 раза в год. Но людей остро не хватает.
«В филиале «Рига» создано место садовника, который мог бы ухаживать за кладбищем, но уже год оно вакантно. Я не могу его заполнить. Не бегут к нам работать. Поэтому ресурсы направляем на уход за детьми», - пояснила Элвира Киселе.
Лиепая
Еще один государственный центр соцухода, где живут тяжелобольные дети, находится в Лиепае. Вместе с руководителем этого филиала идем на Южное кладбище.
Первом делом нам показывают место памяти. Нет информации, что тут кто-то мог быть похоронен. Только памятник.
«Здесь написано: В память об умерших сиротах Лиепайского дома малютки», - говорит руководитель Государственного центра социального ухода «Курземе» филиала «Лиепая» Лита Берзиня.
Домом малютки Лиепайский филиал назывался в те времена, когда от больных детей отказывались еще в роддоме. Сейчас малышей разбирают в приемные семьи. В центрах, в основном, подростки.
«В целом за 20 лет у нас умерли 32 ребенка. Почти все ушли в семьи, их похоронили родные на своих кладбищах»», - сказала Лита Берзиня.
Отдельного детского сектора в Лиепае нет. По словам заведующей, они должны заботиться всего о двух могилах. Мы снова идем, теперь на самую окраину кладбища. Каким-то особняком, в отдалении от всех, в два ряда стоят могилы.
Лита Берзиня остановилась у одной из могил. Говорит, тут два года назад похоронили мальчика – до 18 лет он не дожил лишь пару месяцев. «У мальчика были очень тяжелые проблемы со здоровьем. Это был Эдгариньш. Он участвовал в концертах, играл на музыкальных инструментах. В памяти останется светлым ребенком», - поделилась Лита Берзиня.
Неподалеку, на той же окраине вторая могила. Оба места ухожены. Но сам сектор выглядит печально, напоминает социальный. В Управлении Лиепайскими кладбищами нам подтверждают, так и есть, тут хоронят одиноких людей, из домов престарелых, бездомных. В базе данных, помимо тех двух могил, что нам показали, находят еще восемь, которые числятся за центром соцухода. Захоронения 90-х годов, начала двухтысячных. Видимо, сотрудники детского дома о них не знали. Эти могилы разбросаны по всему кладбищу.
Даугавпилс
А это уже Даугавпилс, Гривское кладбище. Участок при пансионате «Калкуны». 128 могил.
Руководитель Государственного центра социального ухода «Латгале» филиала «Калкуны» Скайдрите Курсите признает – работы еще много. «Время свое берет. И надгробники есть, которые надо менять. Были старенькие, раскрошились совсем, заменили. У нас директор тоже настаивает, что за кладбищами надо ухаживать. Деньги всегда отпускались. Мы решаем, что в этом году должны делать и тогда нам выделяется финансирование», - говорит она.
Сейчас детей в «Калкунах» больше нет. После реорганизации их увезли в Ригу, в филиал «Тейка». Последние дети уехали ровно год назад, в июне 2021-го. В Даугавпилсском крае остались только взрослые с нарушениями развития.
Но работники пансионата продолжают заботиться о детских могилах.
«Эти детки, которые тут похоронены, они же у нас, после роддома многие пришли. Сколько пожили… Конечно, будем ухаживать», - пообещала Скайдрите Курсите.
Место на территории скоро закончится, для «Калкун» уже зарезервирован соседний участок.
«Тут мы похоронили. У нас парень приехал из Лиепаи. У него мама умерла в хосписе. Некому было хоронить, хоть и двоюродные были, и мать еще. Нашли нашего парня, чтобы дали разрешение на кремацию. И куда нам все это? Конечно, привезли к себе. Маму его похоронили», - рассказала Скайдрите Курсите.
Мамами для своих воспитанников нередко становились работники пансионата. Крестными. Просим заведующую показать могилу ребенка, которого она больше всего запомнила.
«Он был мальчик на коляске, очень активный, разговаривал, дружил со всеми. Он внезапно заболел, умер. Понимаете, прощались, на территории, где жил, гробик был открытый, все прощались, даже детки плакали», - вспоминает Скайдрите Курсите.
В руках у социального работника тетрадь. Бывает так, что спустя годы уже взрослые приезжают искать своих братьев, сестер. Едут, в том числе, из-за границы. И вот эта тетрадь приходит на помощь.
«Мы вот записываем, потому что надгробники крошатся, ведем учет, чтобы через любое время можно было определить, где, чья могилка. Конкретненько, по рядам, первый, второй третий. И вот тут уже самый последний», - говорит социальный работник филиала «Калкуны» Айя Казанова.
Балдоне
Нет больше детей и в Балдоне. А кладбище осталось.
В Балдоне для детей из пансионата было сделано отдельное кладбище. В его старой части уже и не разберешь, кто, где и когда похоронен? В новой части самая старая табличка – 2006 года. Но большинство могил также безымянные.
Дети в Балдоне тоже были с тяжелыми диагнозами. Центр реорганизовали всего несколько лет назад. Многие надгробники деревянные. Какие-то со временем сгнили, какие-то разрушились. Дерево материал недолговечный.
Как и в Даугавпилсском крае, опеку над детским кладбищем взял на себя пансионат для взрослых. Или родители приезжают. Но, судя по всему, они были лишь у немногих.
Саша Прошкин. Родился в 2001, умер в 2012. И фотография мальчика. На памятнике написано: от семьи. Они, видимо, и заботятся о могилке.
Самые свежие могилы – 2017-го и 2018 года. Прямо перед закрытием пансионата. И у многих нет ни памятника, ни надгробника.
Но вернемся в столицу. Директор Центра соцопеки «Рига» говорит, они хотят привести в порядок детское кладбище, в том числе, старую его часть. Но финансирования не хватает. С деньгами готово помочь само кладбище. Но там ждут, когда в департаменте жилья Рижской думы появится ландшафтный архитектор. Хотят, чтобы у сектора был единый дизайн. Тогда бы у могилок появились таблички с именами и датами. Но и общество может помогать, регулярно убирать территорию. Ведь чужих детей не бывает.