Требования касаются многоквартирных жилых домов, в которых более десяти квартир, и в которых не имеется возможности биокомпостирования. Для многоквартирных жилых домов с менее чем десятью квартирами и частных домов установка контейнера для биоотходов по-прежнему будет добровольной.
Представитель рижского муниципального домоуправления Rīgas namu pārvaldnieks Кристс Лейшкалнс предоставил статистику — в прошлом году было установлено 1100 контейнеров для биоотходов, но к августу их число снизилось до 600 и эта цифра оставалась неизменной до начала текущего года.
«Вопрос в том, что если люди не будут пользоваться специальными контейнерами – они не получат ту выгоду, которая предусмотрена для сортирующих. Сказать «уберите контейнер» они не могут», — заявил он.
Пока же процесс сортировки биоотходов латвийцами далек от совершенства:
«Люди могут почистить картошку, все это добро сложить в целлофановый пакет и выбросить в биоконтейнер — но это уже не та сортировка. Если сортируем, то отходы выбрасываем в один контейнер, а пакет — в другой.
Те дома, где собственники между собой ведут диалог, договариваются, процесс происходит нормально, объем биомусора растет. В тех домах, где люди разрозненны — сортировка и по качеству и по объему мала».
Качество сортируемого мусора прокомментировал председатель правления SIA Clean R Валерий Станкевич:
«Как Европа, так и наша страна, придерживаясь плана по уменьшению отходов, разработали методологию, которая методом кнута и пряника стимулирует жителей сортировать самую большую массу — биологическую. И, согласно закону, это должно быть выгоднее и дешевле, чем утилизация бытовых отходов на 40%. Таким образом, дополнительный стимул все более выгоден».
При этом он пояснил, что
если сортировка, произведенная жителями, не качественная – скидка отзывается, оплачивается услуга вывоза мусора как обычного:
«В какой момент мы понимаем, что скидки не будет? Это отдельный контейнер и на его обслуживание едет специальная бригада, которая занимается именно биоотходами. Наш экипаж открывает крышку и понимает, что его содержимое не соответствует биологическим отходам. Какие-то примеси, конечно, допустимы. Но дальше, мы, как оператор, везем непосредственно на полигон. И если, скажем так, таких «лояльных» объектов наберется сотни, то по итогу в Гетлини наш мусор отправляют не в биотуннели, а на сортировку обычного мусора. Мы, как оператор, соответственно рассчитываемся и платим за сортировку и хранение именно бытового мусора по «дорогому» тарифу, а не биологического. Таким образом, получается замкнутый круг».
Он отметил, что пока 80-90% контейнеров специализированных контейнеров идёт с примесями — следовательно, жители неправильно сортируют мусор, но выразил надежду, что их число будет снижаться:
«Сейчас один из ключевых факторов состоит в том, что клиент, житель понимает, что эта процедура становится обязательной, начинает интересоваться ею. А когда начинает интересоваться, наша задача — дать максимально больше информации, чтобы добиться позитивного результата».
Кристс Лейшкалнс прокомментировал:
«Информации о сортировке было предостаточно, на всех информационных каналах она размещена. Сейчас в счетах помещаем информацию — что можно, нужно и в какие контейнеры бросать.
Вопрос, наверное, в том, если человек заинтересован, он ею пользуется. Ну а если не заинтересован, можно повесить инструкцию перед носом, но человек будет думать о чем-то другом. Надо именно хотеть это делать».
Представитель предприятия Clean R, в свою очередь, рассказал, что компания подметила следующее: чем более закрыта «община» — подъезд ли это или загороженная новостройка, чем меньше доступ третьих лиц к контейнерам, тем лучше качество сортировки.
«Что доказывает, что наше общество может и умеет сортировать, главное — создать правильную инфраструктуру и информационное поле», — резюмировал он.
