Полный выпуск смотрите здесь.
«Во-первых, содержание. Те, кто нас смотрят постоянно, думаю, никак не могут пройти мимо новостей из Украины. У нас были новости, прямые включения, наши журналисты ездили в Украину, делали там сюжеты, документальные фильмы. Это всё то, что могут видеть зрители.
Что, наверное, не так просто увидеть — это изменения режима нашей работы. Мы сделали специальные руководства для военной журналистики. Потому что мы все оказались в новой ситуации, ведь до сих пор война так близко нас не касалась. Надо было очень много думать, как мы работаем, что мы делаем, что показываем, как показываем, как проверять информацию», — ответила С. Роке на вопрос, повлияло ли вторжение РФ в Украину на Латвийское телевидение.
По ее словам, с самого начала вторжения аудитория LTV скачкообразно выросла, и это заставило еще тщательнее оценивать, что и как делается, поскольку было ясно: людям важно знать, что происходит.
На вопрос, значит ли это, что раньше никаких планов на «час Икс» не было, она уточнила: вообще планы были, но для «обычных» кризисов, а не для возможной военной ситуации. Поскольку до 24 февраля 2022-го едва ли кто думал, что в XXI веке рядом с нами может вспыхнуть война.
«Поэтому плана, что делать, если кто-то на нас нападает, не было», — признала она.
Рассуждая о том, что после 24 февраля латвийским общественным СМИ пришлось еще ответственнее смотреть на любую информацию, чтобы не способствовать какой-то дезинформации или пропаганде РФ.
«Потому что у нас на этот счет была дискуссия — о том, можем ли мы быть нейтральным в этой войне. Мы решали [...], можно или нельзя отступиться от принципа нейтралитета и встать на конкретную сторону. Потому что мы все — как люди — с первого дня поняли, на чьей мы стороне — мы на стороне Украины. Потому что это сторона человечности, эта сторона — гуманная. Мы для себя так и решили, что в своей работе в этом конкретном случае можем занять одну сторону. Потому что
иначе мы бы как бы дали платформу для преступников»,
— объяснила Сигита Роке.
По ее наблюдениям, сейчас общество все-таки несколько успокоилось. А в начале войны с разных сторон звучали призыва активнее занимать ту или иную сторону.
«Нас по-разному обзывали. То мы были «кремлеботами», то «нациками», то тем, то этим. Все через это прошли. Потому что в обществе была огромная поляризация, люди боялись, был огромный стресс. И какая-то часть этого стресса досталась нам»,
— поделилась она.
