— Платон, как ты провел эти три с лишним месяца?
— Для меня, как и для всех, этот период оказался неожиданным. Разумеется, была какая-то информация, но и был опыт предыдущих пандемий — SARS и H1N1, во время которых не было такой сильной угрозы и, соответственно, не предпринимались такие меры, как в данный момент.
В общем, появилось свободное время, на которое я раскатал губу. Думал, что сделаю всё, что запланировал в плане самообразования, изучу новейшие успехи своих коллег, открою для себя новые возможности и приёмы на платформе модульно-ориентированного программирования Max/MSP. Но в итоге оказалось, что времени не так уж и много.
За это время я сочинил всего лишь одно произведение для скрипки и фортепиано «Реставрация старого рабочего инструмента», которое можно будет услышать в замке Межотне 9 августа. Правда, признаюсь, что благодаря появившемуся времени смог скрупулёзней над ним поработать и выписать ряд моментов, которые меня давно волновали, но я никак не мог отважиться.
Ещё я написал музыку для экспонатов художника Гинта Габранса — выставка уже открыта, осмотреть её можно в помещении станции Дубулты вплоть до осени. Короче говоря — как до этого работал, так и во время пандемии. Самообразоваться не успел. Но не успел я не потому, что не смог спланировать своё время...
— Все твои знакомые переволновались, узнав, что ты попал в больницу...
— У меня произошло ущемление нерва в спине, и я две недели просто бесполезно лежал, не мог даже читать, и потом ещё две недели приходил в себя, пописывая вполсилы.
Вот благодаря не пандемии, а именно благодаря случаю со спиной я стал немного думать по-другому. Наступил переломный момент, так сказать. На данный момент мне уже 31 год, довольно много музыки написано, есть дочь, то есть имею право уже как бы и того… Но, с другой стороны, мне всего лишь 31 год, нужно о-о-о-чень много успеть ещё сделать, дочь пока ещё очень маленькая, а у жены могут возникнуть проблемы.
Так что нужно что-то делать, а именно внимательно жить — из-за спины я сейчас ограничен в деятельности, но если внимательно двигаться, то, по сути, всё можно. Так и в образе жизни — нужно очень внимательно всё делать. А то если допустить оплошность, можно очень сильно пожалеть: во-первых, не успеть реализовать то, что задумано, а во-вторых, нагородить проблем своим потомкам и близким.
— Чему вся эта ситуация тебя лично научила?
— Если посмотреть на пандемию с эгоцентрической позиции, то случай со спиной для меня — то же, что и пандемия для человечества. А именно это сигнал к тому, что нужно что-то менять и обращать внимание на то, что действительно важно! Заслужило ли человечество жить дальше? Может нужно к своему телу/дому начать относиться внимательно? А может, нужно мне забить на всё, продолжать издеваться над своей спиной, пока она вообще не откажет? А может, не надо этого делать? Ведь один момент — уход, это ещё ладно; а другой момент, если не «ушлось» — приковать своих близких к своей постели?
В общем, нужно делать и жить так, как нужно, а так, как не нужно — не нужно, только уделять больше внимания всем делам.
— Вопрос по нынешним временам уместный — «ваши творческие планы»?
— «Антивирусную» симфонию пока не планирую, но планирую написать много камерной музыки, продлить свой цикл песен для детей, а также закончить трилогию концертов «Про человека». Первые две части уже написаны, были представлены публике, это концерт для саксофона и камерного оркестра «Температура пластмасс», концерт для деревянно-духового мульт-инструменталиста «Грядущее грянет, или Будущее следит за нами».
В общем, я сейчас продолжаю работать — в планах моих написать ряд произведений для камерных составов и солистов, в частности для трио «Метаморфозы», для саксофониста Айгара Райманиса, для фортепианного дуэта Роксаны Кенжеевой-Тарвиде и Каспара Бумбишса, сонату для кларнета и фортепиано для Гунтиса Кузмы и Агнесы Эглини — и ещё то, о чём я пока не скажу.
— А если спрашивать философски и глобально, чему это время может научить человечество? И научит ли?
— Мне бы очень хотелось, чтобы эта пандемия научила человечество внимательнее относиться к жизненным процессам, но, как показывает практика, пандемия спровоцировала лишь «общечеловеческие обострения», а именно стали активнее всплывать всякие теории заговора, ксенофобия и сегрегация.
Особенно это стало проявляться по средствам самовыражения в социальных сетях. Стали больше постить всякую ахинею вместо, например, видеозаписей интересных концертов и т.д. Хочется верить, что самим людям это надоест — и это дело само собой отфильтруется. Посмотрим. Даже в практическом/тактическом плане (моей практике) — во время ограничений много дел можно было сделать «по проводам». Как только требования ослабили, все стали опять настаивать на личных встречах, а ведь это нужно одеться, приехать, выпить, уехать. «По проводам» удобнее.
— А как сказалась вся ситуация с карантинами и самоизоляциями на твоих коллегах?
— Вся эта бяка на композиторах пока не сказалась, потому что специфика работы композитора — работать на упреждение. Но, возможно, мы, композиторы, ощутим последствия — а может быть, даже и удар — зимой.
