М. Флауэрс во вступительной статье к каталогу выставки рассказывает, что Фрост начал карьеру нетрадиционно — во время Второй мировой войны, будучи военнопленным, рисовал портреты собратьев-заключенных. Позже обратится к абстракции, которая его и прославит, сделает ведущим британским художником, королевским академиком и колористом мирового класса.
«На протяжении всей своей карьеры Фрост развивал абстракцию, выходя далеко за рамки формального смысла движения и создавая свой собственный выразительный визуальный язык полумесяцев, спиралей, треугольников и кругов, обычно расположенных на холсте в как бы подвешенном или сбалансированном состоянии», — пишет Флауэрс.
Открытие экспозиции было начисто лишено академизма. Слово дали сыну художника Мэтью Фросту, который на хорошем русском языке сказал буквально следующее:
— Для меня большая честь в этом великолепном центре искусств присутствовать на выставке отца. В 60-х годах Марк Ротко посетил Великобританию и подружился с британскими художниками. Среди них был и абстракционист Терри Фрост. В работах отца есть влияние абстрактного экспрессионизма. Я всем советую рассматривать картины и погружаться в блаженство, ибо без кайфа нет лайфа — и в жизни, и в искусстве.
Rus.Lsm.lv удалось ненадолго уединиться с Мэтью и задать ему несколько вопросов.
— Во-первых, откуда такое владение русским языком?
— Я в семье — как черная ворона. Нет, по-русски правильно будет белая, потому что все остальные вороны черные. Два моих старших брата — художники, один — актер, сестра — актриса, я же … слишком много читал Достоевского. В 80-ые годы я учился в МГУ, изучал русское искусство начала ХХ века, написал диссертацию о Малевиче. Отец привил мне любовь к русской культуре, он интересовался русским конструктивизмом, особенно — Родченко. И влияние Родченко заметно в творчестве отца. Отец приезжал ко мне в Москву, мы посещали выставки и пробовали самогон…
— Самогон понравился?
— (Ответом стал мефистофелевский смех — Л. В.) В 90-ые годы я работал в русской службе Радио Свобода. В Москве не был давно, последний раз — лет десять назад.
— Каким папой был Терри Фрост?
— Я родился в Сент-Айвсе (маленький городок на юго-западе Англии, в прошлом — рыбацкая деревня — Л. В.) в маленьком доме. На самом деле это была изба для рыболовов. У отца мастерская была в пять раз больше нашего дома, и когда мы, дети, ее посещали, то очень радовались пространству. Отец с нами играл, любил нас. Детство было счастливым.
— Что семейная память сохранила о встречах с Ротко?
— Я лично с ним не встречался. Знаю, что он хорошо относился к отцу. Ротко еще при жизни был признан великим художником, и сам по себе факт, что он спустился на юго-запад Англии, чтобы познакомиться с молодыми английскими абстракционистами, о многом говорит. Отец потом путешествовал по Америке, и после этого путешествия его картины стали больше — выше и шире. Марк Ротко научил его смелости создавать крупномасштабные полотна.
И напоследок — еще одна цитата. По свидетельству британского художника Питера Гриффина, который много лет общался с Терри Фростом, Терри часто повторял: «Жизнь — это просто ваза с вишней».
- Выставка «Сила цвета: искусство Терри Фроста» открыта до 15 мая 2020 года.
