«Художник всегда работает в самоизоляции, — рассказала Воронцова. — Но обычно работаю в позитивной самоизоляции, как всегда, в мастерской. Мастерская — сад, сад — мастерская. А сейчас готовилась к новой выставке, которая гипотетически будет. И как раз получились работы о состоянии сознания в период коронавируса. Проявления внутренние как-то вошли в плоть скульптурную. И что теперь сказать? Страшноватенько.
Это будут какие-то зооморфы, навеянные сложным душевным состоянием. И в ней отражается истинная, страшная жизнь самоизолированного человека. Ладно художник, но если человек «обыкновенный», встающий, шагающий, то с ним происходит какая-то метаморфоза. Он сошел со своей колеи, «съехал с рельсов».
Вы, наверное, знаете, что у буддистов есть такая практика черных ретритов? Это ситуация, когда монах (очень продвинутый, его долго выбирает мастер) может просидеть в полной темноте годы. Ему туда подают только пищу, и он все это время медитирует. Есть «простые» ретриты, когда просто собираются и молчат — ты не имеешь право пользоваться телефоном, только медитация и тишина. Это очень полезная практика. Но черный ретрит… Я до этого не дошла, слава Богу! Для этого я еще слаба.
Это время показало, что иногда душа открывается не с лучшей стороны. Мы имеем с вами большие иллюзии, что такие ситуации показывают много добра.
Первой из выставок после карантина открылась выставка моего свекра, художника Романа Коровина. Я не была на этой выставке — просто и так хорошо знаю эти работы. Хороший, очень тонкий живописец. Но вообще-то более двух месяцев без посещения выставок — это грустновато. Художники зарылись в своих бумагах, красках, никто ни с кем не встречается. Хотя, может быть, сейчас радость встречи будет необыкновенная? Мы буквально ждем, когда откроется выставка знакомого и побежим друг к другу.
Но пока что этого нет, поскольку мы смотрим новости, интернет, видим, как умирают люди — это что-то невероятное».
