Когда произносят слово «Служанки» - театральная общественность моментально вспоминает легендарную одноименную постановку Романа Виктюка. Ее, кстати, впервые в Риге показывали именно в «Дайлес», в 1993-м, но в большом зале. Так вот, забудьте о той постановке Виктюка!
Прежде всего – все три женские роли в нынешней версии молодого, но уже известного латышского режиссера Виестура Мейкшанса играют женщины, а не мужчины. И никакого консерватизма в этом нет. В конце концов, Роман Григорьевич предварял свою версию фразой «Я считаю, что в служанках должны играть мужчины, именно мужчины», но в оригинале пьесы Жене этого эпиграфа нет. Возможно, фраза взята своевольным мэтром из писем или интервью Жене. Кстати, в давнишних «Служанках» в Национальном театре, которых ставил Регнар Вайварс, служанок играли также женщины.
Во-вторых – никакого карнавала, танцев и тому подобного. Поскольку сама пьеса в оригинале этого не подразумевает – перед нами классическая трагедия, в которой все первое действо отведено служанкам Клэр и Соланж, задумывающим интригу с темой отравления Мадам, чтобы занять ее аристократическое место. Здесь сценография (ее автор также Виестур Мейкшанс) выполнена в серых тонах, тревожная музыка Мариса Дуюса еле слышна где-то за кулисами и временами можно подумать, что действо происходит в застенках. Ну, или на кухне.
Илзе Кюзуле-Скрастиня и Иева Сеглиня в ролях служанок похожи на… да-да, на лесбиянок в тюрьме, куда, по идее, героини в финале и должны попасть, при этом Соланж играет явно активную роль (тут и зверские, почти насильственные поцелуи в помощь). Служанки здесь – абсолютно деклассированный элемент. Они разыгрывают свои мечты и тут полное раздолье для отличных актерских способностей двух актрис. В финале первого отделения приоткрывается закулисье, где видны костюмы Мадам (автор костюмов – Илзе Аитолиня)…
Действо преображается и становится немного цветным во втором акте, когда появляется, собственно, Мадам. Ее великолепно играет одна из ведущих актрис латышского театра Резия Калниня. Здесь начинается слегка нарядное действо с жемчугами на костюмах… Но заканчивается все, как вы знаете, печально – для служанок. И все погружается вновь в серую печаль.
Думается, режиссер Мейкшанс оттолкнулся прежде всего от самого текста Жана Жене, не отвлекаясь на пышные фантазии, свойственные его более именитому коллеге. И у него кое-что получилось.
