Исполнительница еврейской музыки Саша Лурье: «В Берлине удобнее оставлять чемоданы»

Обратите внимание: материал опубликован 2 года назад

Саша Лурье - гражданка Латвии, ее предки из Латвии, сама она родилась в Риге. Уже десять лет главный город в ее судьбе - Берлин, где живет и работает, периодически выезжая из него на гастроли в разные города мира. Незадолго до локдауна она заглянула в родную Латвию, к родителям. Пользуясь случаем, Rus.lsm.lv поговорил с Сашей о ее жизни, хитросплетения которой - один из символов нашего новейшего времени. 

- Саша, чем по жизни занимаетесь? 

- По-прежнему - пением и преподаванием. Хотя сейчас времена странные. В последние полтора года пришлось многое подкорректировать. Хотя все равно на удивление - несмотря ни на что оказалась сильно занята. Я в основном занимаюсь еврейской музыкой (ашкеназской, восточно-европейской) и работаю как свободный художник. У меня несколько коллективов, одни более активные, которые более близкие сердцу, другие менее активные. Вообще, всю жизнь посвятила исследованию традиционного исполнения, стиля и истории еврейской музыки.

- С чего все началось?

- В общем, это было чуть более двадцати лет назад, когда мне было лет 14-15. Я попала в театр «Чири-бири-бом» при Рижской еврейской общине, которым руководила Кармелла Павловна Скорик, царствие ей небесное. Прекрасная, интересная была женщина и много чего сделала для оживления еврейской культурной деятельности в Латвии и, в частности, в Риге. Что-то там меня зацепило. Мне тогда все было интересно - я еще и прыгала, бегала, занималась всем, чем можно. И уже был опыт пения в разных студиях, например, училась в вокальной студии у Татьяны Березиной. И вообще, с трех лет пела в каком-то хоре при Дворце культуры «ВЭФ».  Помню, aijā žūžu lāča bērni пела, среди прочего, а еще – «Во поле березка стояла».

Музыкальное образование у меня разнообразное - уже позже я пошла в вечернюю музыкальную школу Ridze, которая находилась в здании одной из городских школ, уже не помню, какой. С разными педагогами ездила на огромное количество мастер-классов в Европе и бывшем Советском Союзе (в основном, в России), в Америке побывала.  

Так вот, а при театре «Чири-бири-бом» была тоже вокальная студия - мне понравилось и я начала петь. И мне понравилось петь на идиш. Разумеется, не было такого пафосного понимания, что вот я сейчас своим голосом и этими руками буду восстанавливать еврейскую культуру в Латвии, которую втоптали сапогами в землю - мне просто понравилось петь, тронуло все это за душу. Простого идеализма во мне не было никогда и, в общем-то, и сейчас нет. 

А потом знакомая Инна Райхман, которая работала в этом театре (играла на скрипке и пела) - ее отправили на фестиваль клезмерской музыки в Санкт-Петербурге. Там оказалось такое живое и интересное музыкальное сообщество, играли и пели «с искрой». Она этим заразилась, вернулась и сказала: «Мне нужно обязательно собрать людей, с которыми буду это делать», При этом, к тому времени она еще и играла в какой-то рок-группе с Ильей Шнейвисом, который, в свою очередь, играл на аккордеоне, а это отличный инструмент для исполнения еврейской музыки. И вот так понемногу начало что-то складываться, стали пробовать, вместе ездить на фестивали. 

- А когда появился ансамбль «Форшпиль», которому вы обязаны известностью?

- Мне было восемнадцать, когда мы официально основали коллектив «Форшпиль», который выступает по сей день. Учились сами у себя, играя. Играли, ездили, состав немного менялся - из первоначального остались только я и Илья. Мы оба переехали в Германию, но сейчас Илья живет в Нью-Йорке. Остальные члены коллектива живут в Санкт-Петербурге. Абсолютно интернациональный проект. В обычное время это даже и не мешает, потому что мы по любому живем на колесах и постоянно переезжаем туда-сюда. 

Стиль группы, наверное, достаточно сложно объяснить, потому что мы исполняем традиционную еврейскую музыку, зачастую малоизвестные баллады, но аранжировки близки к психоделическому року 1970-80-х годов (The Doors, Pink Floyd). А ездили везде - Канада, США, Германия, Польша. За время существования выпустили два альбома - последний по времени вышел как раз летом 2020 года и особо обкатать его из-за пандемии не смогли, только через какие-то онлайн-презентации. 

Есть у меня еще Zemmer Ensemble, который состоит из сливок идишских музыкантов. Он занимается преображением еврейской музыки, которая звучала в Берлине в начале тридцатых годов. В те годы в Берлине существовал такой “Печатный дом”, где издавались книги и где записывались пластинки в 78 оборотов. Потом евреям было запрещено выступать и записываться... Это очень интересный пласт еврейской культуры в Германии и вообще всей Европы. В двадцатые годы прошлого века Берлин невероятно интернациональным интересным городом - как и сейчас. Там есть песни и на русском, и на идиш. И неосионистские песни на иврите, поэзия на иврите. Канторские песни, кабаре, классическая музыка - все в одном. 

Мы играем всю эту музыку с этим составом - от еврейских музеев до Комической оперы в Берлине. В Германии в каждом городе много общин и того, что можно назвать Домами культуры и они живут достаточно активной жизнью. Разброс большой - от рок-клубов до филармоний. И много государственного и муниципального финансирования для искусства. Хорошо всем - и слушателям, и артистам. 

- На родине часто выступаете?

- Кстати, в Риге выступала в филармонической Большой Гильдии. Впрочем, это было достаточно давно. Выступала на фестивале Инессы Галанте в «Дзинтари», с группой Klezmatics, обладателем премии Grammy и под управлением оркестра во главе с дирижером Александром Вилюманисом. Это было хорошо.

В Старой Риге есть, например, чудесный фолк-клуб Ala, я там много и с удовольствием играла. И кстати, в Риге есть прекрасный коллектив молодых музыкантов Banga, который недавно проникся и сделал программу еврейской музыки - по тетрадям еврейской музыки, собранной Эмилом Мелнгайлисом. Человек, который вообще сохранил латышскую народную музыку. Он с чего начал собирать? Он в дневнике и пишет, что вышел из магазина, а там сидит старый еврей и поет песню. «И ни Мендельсон, ни Рубинштейн не смогли бы придумать мелодию такой красоты!».

Год назад выступала в рижской еврейской общине на Сколас.  И еще в Даугавпилсе был праздник города и ко мне обратился режиссер Виктор Янсонс, который в рамках праздника города организовывал еврейский фестиваль, потому что у Даугавпилса все-таки богатая еврейская история. Я быстро собрала «сборную солянку», кинула клич, кто в эти дни свободен. В результате я там выступала со своим другом, скрипачом Крэгом Юдельманом, он американец, который сейчас живет в Берлине. А родился он вообще в ЮАР, в Йоханесбурге. А его бабушка родилась... в Лиепае. В детстве родители вывезли ее в Южную Африку Интересная семейная история. И еще был наш драгоценный коллега Хампус Мелин из Швеции, который сейчас тоже живет в Берлине. А на аккордеоне играла совершенно волшебная Санне Мёрике из Голандии, которая сейчас также живет в Берлине. И из Великобритании приехала кларнетистка Сюзи Эванс. Я была благодарна той ситуации, потому что в родной Латвии играть мне удается достаточно редко. 

- Сейчас знаете, как скоро можете выступить в наших краях?

В Риге играть очень люблю - хотя бы для радости. В Риге всегда была живая любовь к народной музыке в ее разных проявлениях, что меня поражало. Когда с «Форшпилем» играли в Риге, всегда приходила такая интересная «разношерстная» публика. Иногда считается (особенно в еврейском сообществе), что еврейская музыка - она только для евреев, но это все равно, что сказать, что латиноамериканская музыка - только для латиноамериканцев. И мы же все любим фламенко, например, для этого необязательно быть жарким андалузийцем... 

Из-за пандемии многое изменилось, конечно. Сейчас сложно что-то планировать. В 2022-м намечается некая Клайпеда или Каунас, с другим моим составом, из Нью-Йорка, с которым мы делаем проект для Йельского университета. В Йеле огромный архив свидетельств людей, переживших всяческие репрессии и лагеря. И очень часто в этих свидетельствах есть песни.  И репертуар тех песен невероятно разный - от совсем простых до песен с высокой поэзией.  И все это на семи разных языках - русский, немецкий, идиш, иврит, польский, греческий, французский. Чего там только нет. 

- Сколько лет вы живете в Берлине?

- Это сложный вопрос, потому что сперва я туда приезжала наездами. Как еврейской музыкой занялась, стала ездить туда на фестивали - например, большой фестиваль идишской музыки есть в Веймаре, я там теперь директор вокальной программы. А потом поехала учиться на мастер-классы еврейской музыки, в первый раз - в 2006-м. В общем, более десяти лет назад стала ездить туда все чаще и чаще и проводить там все больше и больше времени. Там появилось много коллег. И мой друг, чудесный музыкант, режиссер и актер Дэниэл Кан сказал мне: “Ты уже здесь живешь!” И тогда я поняла, что в Германии надо уже свою квартиру снимать. 

- В Германии больше возможностей для выступлений?

В общем, да. Даже учитывая то обстоятельство, что я занимаюсь музыкой не столь популярной, как чистая эстрада, например.  Больше возможности преподавать. И вся остальная Европа просто ближе. И совпал там круг коллег-единомышленников. И наконец, на данный момент Берлин и Нью-Йорке - главные центры идишской музыки. Сейчас с друзьями в Германии я провожу фестиваль «Штетл Берлин».  

- Наверное, глупо спрашивать о возвращении на родину навсегда... Только на пенсии?

- Поживем - увидим. Честно? На данный момент вижу мало вариантов, чтобы прямо взяла и вернулась. 

Я Латвию очень люблю, всегда относилась и буду относиться с огромной нежностью. Это моя родина, здесь живут мои родители. Но именно то, чем я занимаюсь, меня не может здесь держать. С другой стороны, неясно, что будет впереди, что будет после пандемии. Пока что Берлин - хорошая база, где можно положить свой чемодан. Хотя и там я больше месяца целиком не провожу, обязательно куда-то езжу. Впервые я в Берлине провела больше месяца только тогда, когда начались локдауны. А так - все время в гастролях и разъездах. Это и сложно, и хорошо. В Берлине удобнее оставлять чемоданы, потому что там все рядом.

Помню, когда я уже с большим чемоданом уезжала, моя бабушка спросила: «Ну что, ты навсегда уезжаешь?». И тогда я поняла, что это такой устаревший вопрос. Иначе было с людьми советского поколения, когда уезжали в семидесятые-восьмидесятые-девяностые, вот тогда это было навсегда. А сейчас, в общем-то, мы все равно живем в одном Союзе - Европейском. У меня нет ощущения, что я куда-то сильно далеко уехала. Я не ухала в США, вот это уже иное ощущение - за океаном, далеко.  А Рига-Берлин - это девяносто минут в самолете. И только с пандемией и локдаунами вновь возникла такая проблема, что не можешь взять и приехать. 

А так - ощущение, что просто уехала в соседний город. Могу вернуться, могу не вернуться. Но возвращаюсь. 

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное