«Когда мне было лет 14-15, меня в шутку называли «Маша Агузарова». Дискотеки на «плацу» в Межапарке, у нас была компания таких стиляг – желтые ботинки, рыжая коса у меня была, вставленная в голову! Нет, это не было протестом, просто нравилось! И вот по пути домой в трамвае я горланила песни Агузаровой. Так и повелось», - поделилась Наумова.
Она рассказала, что поначалу всякий раз, когда ей хотелось связать свою жизнь с творчеством, что-то не получалось. Первой профессией Марии значится «оператор ЭВМ». Потом был юрфак ЛУ. А поет она с 10-летнего возраста – вначале был детский ансамбль, потом джаз-группа Boogie Drivers…
Судьбоносной для Марии оказалась встреча со знаменитым поэтом-песенником Михаилом Таничем, точнее, вначале с его дочкой.
«Я думаю, что по большому счету (я верю в силы Вселенной!) то, что должно случиться — и случается. Думаю, это закономерно, что я запела, потому что я всегда этим хотела заниматься. Это все остальное было... случайно.
(...) Я пела На Йомас в юрмальском ресторане «Ориент» (у меня там была своя публика, которая меня специально приходила послушать — сидели на скамеечках напротив). И ко мне подошла женщина, это была жена Танича — она пояснила, что дочка услышала мое пение, и взяла у меня телефон.
И на следующей неделе была встреча с Таничем, и он пришел с Паулсом — специально его пригласил. Вышло, что я опоздала на час! То ли они напутали со временем, то ли я. Но это не сыграло никакой роли — чему суждено случиться... Дядя Саша, владелец ресторана, их покормил обедом, и они меня дождались.
Я верю в судьбу, да! Я фаталистка».
Потом Мария Наумова и Раймонд Паулс встретились еще раз, маэстро рассказал о планируемом на весну концерте (в котором могла бы выступить и Наумова) и... пропал. А потом, уже весной, Мария случайно узнала, что подготовка к концерту уже идет полным ходом, набралась смелости и позвонила сама, чтобы напомнить о себе.
Дальше снова продолжилась вереница совпадений. Паулс предложил юной певице-самоучке исполнить композиции Гершвина:
«Мой папа был огромным поклонником джаза, его друг из Америки ему присылал кассеты, у нас их целая коллекция! Друг был педант, всё было подписано: по годам, по жанрам, кто каждую композицию исполнял. Мое детство прошло в Гершвине и Ко!»
«Там, конечно, было много вопросов — как я, Мария Наумова (в то время национальный вопрос был довольно актуален) пойду и...
Конечно, очень волнующим был момент выхода на сцену, но когда маэстро вышел и сказал: Marija Naumova! — у меня отпали все сомнения. Я поняла, что никогда в жизни не стану менять свою фамилию и что вообще всё у меня получится. Как-то он так произнес...
Для меня, у меня вообще нет национального вопроса, во мне он не существует.
Но просто люди вокруг много говорят, и, когда ты начинаешь какой-то путь, ты не знаешь, что и как, ты всему учишься, и очень много советчиков вокруг возникает. И эти советчики все в страхе (конечно, у меня советчиков больше было с русской стороны). А пела я на русском и до, и после встречи с Паулсом! В ресторане я пела на всех языках мира. Я и теперь пою на всех языках. Русский — мой родной. Считаю себя человеком мира, Земли», — продолжила певица.
Победа в «Евровидении» была большим сюрпризом и для самой певицы. В тот год она не собиралась принимать участие в отборочном конкурсе, потому что в первый год была на 2-м месте, потом было 3-е место.
«И было пять разных групп в жюри. Те, кто звонил по телефону, их 90% были за меня. Был, можно сказать, скандал, слушатели звонили и недоумевали, почему не я первая. А я была такая счастливая! Я поняла, что мне на следующий год... мне уже не надо было этого! У меня был французский альбом, спектакль в Лиепайском театре. Но все говорили, что я должна это сделать, чтобы не разочаровать свою публику. И я решилась буквально в одночасье!
В среду надо сдавать песню — а я в пятницу сидела в клубе «Мираж», пила вино, искала музу! На понедельник студия была заказана — а песни не было. И вот за субботу-воскресенье появилась эта песня»,
— вспоминает Наумова.
Отправляясь на «Евровидение», она ставила себе цель попасть в первую десятку. «И вот когда мы приближались к победе, и шло голосование — я испугалась! Я не готова к этому. У меня нет ничего, нет менеджмента! Ни страна не готова, ни знаний у нас нет... Случилось то, что случилось. Это такая классная школа».
Осознать произошедшее «в полный рост» не удалось даже утром следующего дня, когда в 10:30 пришлось давать пресс-конференцию (с дикой головной болью от утомления накануне). Словом, возвращение в Ригу произошло сумбурно, с впечатляющим автомобильным кортежем, толпами встречающих, букетами цветов, чествованием на Домской площади... Мария возложила цветы к памятнику Свободы.
«Это был очень эмоциональный момент! А вот на следующий день пришло осознание. Я сидела в офисе. Факсы, звонки, мейлы. И я сидела и плакала: у меня же нет никого и ничего! Что дальше? А за полгода до этого в «Мираже» выступало «Рафаил-шоу», я Рафаилу рассказала, что вот, мол, музу ищу, а он сообщил: «А мы завтра уезжаем в Японию на полгода».
И вот сижу я плачу в офисе и вдруг получаю SMS: «Поздравляю с победой!» — от Рафаила. Я ему позвонила: ты где? А он на финской границе, узнал по дороге домой. Рафа, говорю (а он прекрасный менеджер!), встречаемся завтра! И с того дня мы работаем до сих пор».
