Людмила Виканова (урожденная Стрельникова) — представительница петербургской хореографической школы. В 1989-1995-м она обучалась в магистратуре на хореографа-балетмейстера в Санкт-Петербургской консерватории им. Римского-Корсакова. Ленинград для нее родной город, но родилась она в Риге, здесь в 1964-1971 года училась в хореографическом училище, здесь сделала карьеру.
С 1971 по 1991 годы была солисткой Латвийского театра оперы и балета, запомнилась ролями Варвары в «Докторе Айболите» Игоря Морозова, Анитры в «Пер Гюнте» Эдварда Грига, солистки в «Болеро» Мориса Равеля. В 1994-1998-м она — репетитор в Латвийской Национальной опере, с 1995 года — в Рижском хореографическом, где преподает классический танец и актерское мастерство. В 1997-2003 годах была также педагогом классического танца в частной профессиональной балетной школе «Мир балета», в 2005-2010 — репетитором в ансамбле народного танца Liesma.
— Людмила Петровна, вы помните первый балет, который увидели?
— Да, это был вечер одноактных балетов в нашей Опере. Не помню, какой была очередность номеров, но там была «Фея кукол» и совершенно невероятная и чудная постановка «Барышня и хулиган». Я просто рыдала и жалела хулигана, которого танцевал, кстати, Харалд Ритенбергс. И Галочка Жданова танцевала, которая тронула меня невероятно... И, конечно же, третьим балетом в тот вечер было «Болеро» на музыку Мориса Равеля, от которого я просто испытывала катарсис. Кажется, Александр Лембергс с Яниной Панкрате танцевали, которые впоследствии поочередно стали главными балетмейтстерами нашей труппы. И еще помню Спуру с Айей Баумане.
— Как вы пришли в балет?
— Я пришла не сама — в хореографическое привели мама с бабушкой. Помню, что я с детства всегда танцевала и скакала, как только музыка начинала играть. Были какие-то танцевальные кружки, а потом балетная школа в Старой Риге, на Маза Смилшу, 8. Был большой конкурс, но меня взяли, причем сразу во второй класс. Было сложно сразу во втором классе, но у меня были хорошие данные. Хотя лучше, конечно, с первого класса начинать, потому что были сложности проблемы, иногда не знала, что мне делать.
Я попала в класс Инны Волдемаровны Барановской, а после четвертого класса нас взяла Ирена Карловна Строде — с Гунтой Балиней, Танечкой Репиной. Это была такая суровая школа классического балета. А заканчивала школу в классе у Марины Михайловны Сизовой. Я там танцевала с Таней Ершовой, ставшей затем ведущей солисткой балета (она потом в Минск уехала), с Таней Кожуховой.
Хочу все-таки сказать несколько слов о Марине Михайловне Сизовой, которая закончила знаменитое Вагановское училище, приехала к нам из Ленинграда и всю свою жизнь проработала в нашем театре и преподавала в нашей школе. Она, кстати, прямая ученица Агриппины Вагановой. Она, конечно, очень много мне дала и я всегда вспоминаю ее с большим уважением и любовью, потому что она смогла привить мне, помимо суровой школы классического танца, пластику и некоторый академизм.
И конечно, хочу вспомнить Валентина Тихоновича Блинова —
у него была московская школа и он учил, как говорится, на века. Все, кто у него учился, абсолютно владеют школой характерного танца. Который, к сожалению, сейчас не очень популярен, из-за чего я очень переживаю, ведь нынешнее поколение даже не совсем понимает, что это такое.
Характерные роли и танцы всегда были в моем репертуаре. Раньше мы сдавали государственный экзамен по характерному танцу, сейчас его заканчивают на втором курсе, что, наверное, не очень хорошо.
— Ваш первый выход на латвийскую сцену?
— Это был вальс в «Спящей красавице», я еще ребенком там танцевала и помню, как волновалась. И с тех пор у меня осталось воспоминание о Хелене Тангиевой-Бирзниеце, бывшей главным балетмейстером в шестидесятых годах. Она сидела в режиссерской будке и следила за нами очень внимательно. Мы еще были маленькими людьми, но уже знали, что она видит все. И не дай бог ошибиться!
Я помню тот свой первый выход — у меня прямо все поджилки тряслись и потом я боялась попасться ей на глаза, вдруг я что-то не то сделала.
И потом еще в «Спящей красавице» я танцевала фрейлину, драгоценные камни...
— Ваши любимые роли?
— «Болеро» — это был поворотный момент в моей жизни, который и привел меня в балет. Я мечтала станцевать этот номер и мечта сбылась, чему я очень счастлива. Тот редкий случай, когда мечты сбываются. И очень любила танцевать Анитру в «Пер Гюнте», а также в «Половецких плясках» в «Князе Игоре». И, конечно же, очень любила Варвару в «Докторе Айболите»: очень яркая артистичная роль — не случайно я потом в нашем хореографическом двадцать лет преподавала артистическое мастерство. Я любила партии, в которых можно было не только танцевать, но и создавать образ. Очень люблю старинную хореографию и особенно Мариуса Ивановича Петипа.
В общем, двадцать лет честно протанцевала на латвийской сцене. В «Щелкунчике» исполняла восточный танец и испанский, в «Лебедином озере» — больших лебедей, невест, испанский танец и мазурку. Был замечательный балет «Спридитис», в котором я исполняла мать ветра. И один из моих любимых балетов — «Собор Парижской богоматери».
— Как вы пришли к преподаванию?
— Уже после балетной карьеры. В Санкт-Петербургской консерватории в девяностых я за пять лет получила специальность репетитор-балетмейстер. У меня там были потрясающие педагоги — это Габриэла Трофимовна Комлева, преподававший искусство мизансцен и актерское мастерство Никита Александрович Долгушин, Аскольд Анатольевич Макаров, Татьяна Васильевна Буйновская. Это все первые величины петербургского и мирового балета!
Работать с Комлевой было абсолютным счастьем. Удивительный человек с уникальными знаниями и умением эти знания передавать! Рада, что могу поделиться полученными от петербургских педагогов знаниями с учащимися нашего хореографического...
И было бы странно, будучи в Санкт-Петербурге, не прийти в академию имени Вагановой, где я прошла курсы. Вернувшись в Ригу, я уже понимала, что такое система Вагановой — это кирпичики, из которого складывается здание академического искусства балета. А еще в Петербурге нам преподавал известный шекспировед Гликман, например. Мне очень повезло.
Так что после этого директор нашего хореографического Харалд Ритенбергс меня просто пригласил в школу, а перед этим я год в театре проработала балетмейстером-репетитором.
Могу еще рассказать, что мой прадед был офицером царской армии, служил в Риге, там он встретил мою прабабушку Франциску Томашевну Белецкую, они поженились и переехали во Владивосток, где родилась моя бабушка, а потом и моя мама. Я почему это вспомнила — потому что бабушке моей помешала революция получить балетное образование. Но во Владивосток приезжала Мария Петипа и она посещала ее уроки. Потом Мария в 1928 году эмигрировала в Париж. А вот мама все-таки поступила в Одесскую балетную школу, но из этого тоже ничего хорошего не получилось, потому что началась война. И вот я третье поколение семьи, воплотившее мечты моих родителей и бабушек.
Как интересно замкнулся круг — от Риги в Краков, потом Владивосток, Одесса и вновь Рига!
Единственный, кто был против моей балетной карьеры — папа, он был доктором технических наук и хотел, чтобы я стала ученым.
