В начале мая 1898 года Rīgas Pilsētas Policijas Avīze писала, что «Государь Императоръ съ Государынями Императрицами и особами Императорской Фамилiи присутствовали на Балтiйскомъ судостроительномъ заводѣ» на торжестве закладки крейсера 1-го ранга «Громобой», транспорта минного заграждения «Амур» и спуска на воду эскадренного броненосца «Пересвет»».
В последующие годы местные газеты нередко упоминают крейсер «Громобой» в сводках с фронтов русско-японской войны.
Так, Latviešu Avīze в августе 1904-го сообщает об 11-ти пробоинах, которые получил «Громобой» во время боя в Корейском проливе и больших потерях в личном составе экипажа.
«Это январь 1905 года, «Громобой» стоит в сухом доке во Владивостоке,
и очень хорошо видна его обшивка, — комментирует военный историк Юрис Ракис фотографию из своей коллекции (все фотографии в этой публикации, кроме отмеченных особо — из коллекции Ю.Ракиса — Л.М.). — После русско-японской войны «Громобой» ненадолго заходил в Либавский порт, чуть-чуть подремонтировался и отправился на капитальный ремонт, усовершенствование и перевооружение на Кронштадский пароходный завод.
Примерно в то же время, то есть в 1906-м, к нам заходил на ремонт и крейсер «Аврора», тот самый».
В 1922 году «Громобой», четыре года простоявший на консервации в Кронштадском военном порту, продали в Германию на металлолом. Шторма сменяли друг друга, 24 октября 1922 года газета «Сегодня» писала, что пропавший во время бури советский крейсер «Громобой» еще не найден — во всяком случае, так утверждали прибывшие из Эстонии моряки. (Броненосец «Россия», тоже следовавший в Германию, выбросило на мель у берегов Эстонии.) Спустя три дня газета сообщала, что спасшийся от бури в финских водах крейсер добрался до Лиепаи, где его снова настигла непогода. Это стало началом лиепайской эпопеи броненосца «Громобой».
«Во время буксировки мимо Лиепайского порта начался сильный шторм, «Громобой» заякорили напротив Каросты, переждать бурю. Но его сорвало с якорей, стало болтать, он слегка ударился об Северный мол, потом его отнесло немного в сторону моря и — броненосец сел на волнолом, — рассказывает Ракис.
— На фотографии видно, что находился он рядом со Средними воротами порта.
На волнолом крейсер буквально нанизался, у нас в Лиепайском порту он не регулярной формы, и хаотически набросанные железобетонные «треугольники» пробили Громобою днище».
КОРАБЛЬ
«Громобой», последний из серии больших броненосных крейсеров с улучшенной по сравнению с предшественниками (крейсерами «Рюрик» и «Россия») броневой защитой артиллерии. Заложен на стапелях Балтийского завода в Санкт-Петербурге 7 мая 1898 года. Спущен на воду 26 апреля 1899 года. Вступил в строй в 1900-м. Принимал участие в русско-японской войне, получал серьезные повреждения в боях. После войны вернулся на Балтийское море. Участвовал в Первой мировой войне. В конце 1918-го законсервирован в Кронштадте, в 1922 году продан на слом в Германию, при буксировке попал в шторм и был выброшен на волноломы в аванпорту Лиепаи.
Многотрубный крейсер у входа в порт тут же стал местной достопримечательностью, но своей невольной стоянкой почти у самых ворот мешал крупным судам выходить из гавани. В первых числах ноября «Сегодня» сообщала, что не так уж крейсер и мешает, а для снятия «Громобоя» предполагается отправить из России ледоколы «Ленин» и «Святогор». Еще через пару дней появилась заметка, что из Петрограда выезжает особая техническая комиссия для оценки ситуации. Вскоре — новое сообщение — на этот раз об оценке убытков, которые нанес «Громобой» молу. Тут же говорится, что немецкие специалисты из Киля сомневаются, что крейсер удастся снять с волнолома. В апреле 1923 года начались работы по поднятию броненосца, его вели шесть пароходов, по два от Германии, Эстонии и Латвии.
В мае того же года «Сегодня» писала о сильном взрыве и пожаре на линолеумной фабрике «Викандер & Ларсон» и отмечала, что первую существенную помощь оказало германское судно Widar, работавшее в порту над поднятием «Громобоя». Вскоре подоспели портовые и городские пожарные, за два часа дружными усилиями удалось справиться с огнем. Человеческих жертв не было, но убытки — огромны.
Газеты постоянно освещают события вокруг Громобоя. В июне 1923-го, когда затраты на водолазные работы уже превысили миллион рублей, немецкие и эстонские специалисты отказываются от дальнейших усилий по снятию крейсера ввиду их полной бесперспективности. Советская комиссия вскоре делает аналогичное заключение. В октябре появляется идея разбирать судно «на месте» и по частям отправлять на продажу в Германию. Вскоре, посчитав, от нее отказались — и эта затея не окупалась. Впрочем, в ноябре немецкие специалисты возобновляют попытки снять крейсер. В феврале 1924-го из-за обледенения прекращают работы до весны. И действительно возобновили их в апреле, но потом бросили окончательно. Осенью того же года находится еще один немецкий предприниматель, который убежден, что уж у него-то получится снять «Громобой» с волнолома и доставить в Германию.
«Тем временем предприимчивые лиепайчане, увидев, что эту громадину никто особо не охраняет, повадились на крейсер в поисках нужного в хозяйстве, — продолжает Ракис. —«Громобой» стоял недалеко от разделительного мола и внутреннего волнолома, где было заветрие, добраться было несложно.
На фотографии между второй и третьей трубами броненосца виднеется еще одна, маленькая, труба, из которой идет дым.
Это лоцманские портовые буксиры периодически подходили, осматривали, в каком состоянии крейсер. Местные же тем временем осмелели, и уже не по мелочи таскали, а сбивали зубилами медные листы, которыми было обшито днище, продавали на металлолом. Металла там было очень много! Власти решили поставить охрану, отпугивать от крейсера добытчиков металла».
Охраняли крейсер два человека из Германии. В начале января 1925 года газета «Сегодня» под заголовком «Чудом спасенные» рассказывает, что к одному из сторожей на праздники приехала жена с двумя детьми, разместились они в одной из кают «Громобоя». Во время шторма море так разбушевалось, что волны перехлестывали через крейсер, вода хлынула в каюту, где в это время находились оба сторожа и женщина с детьми. Мужчинам с большим трудом удалось вырваться на палубу и с помощью сигнальных огней сообщить о бедствии. С лоцманской вышки сигналы заметили, но буря бесновалась так, что снять людей с крейсера удалось лишь следующим утром.
Буря не только еще сильней затопила крейсер, но и «расшевелила» его. Поэтому портовые власти решили людьми не рисковать и охрану сняли.
«И сразу же добытчики металла тут как тут, вот на этой фотографии видно, что и трубы уже тю-тю»,
— показывает Юрис Ракис.
В июле 1925-го газета «Сегодня» сообщала об очередных новостях двухлетней эпопеи с броненосцем: снова приехали немецкие специалисты, решили, что надо попробовать демонтировать с «Громобоя» броню. Тогда он станет на несколько сотен тонн легче и можно будет еще раз попытаться снять его с волнолома. В сентябре стало ясно, что ничего не получается. В очередной раз решили — разбирать на месте, части отправлять в Германию. Газета писала, что водолазы приступили к снятию четырех бронзовых гребных винтов (современные источники указывают, что их было все-таки три) — «каждый по 182 пуда весом и c лопастями в рост человека». За две недели кропотливой работы водолазы смогли снять лишь один из них. Но вот эта овчинка стоила выделки: стоимость такого винта, как уверяла газета, составляла около миллиона рублей.
«По договоренности с немцами местным было официально разрешено снимать металл с крейсера, буксиры подходили к «Громобою» и срезали медь и латунь большими кусками. А народ стал на бывший броненосец ездить на экскурсии.
Вот, на фотографии очередная группа «туристов». Людям ведь интересно.
Тем временем крейсер продолжали резать.
На этой фотографии уже фактически останки.
К тому времени туда подвели электричество, чтобы ночью никто на Громобой в темноте не налетел. В конце концов, решено было остов взорвать», — рассказывает Ракис.
Большую партию динамита доставили из Киля в октябре 1925 года, а в декабре, с наступлением очередного сезона зимних штормов, немецкие специалисты объявили технологическую паузу до весны. Взрывные работы начались в июле 1926 года. Газета «Сегодня» писала, что сильные взрывы, напоминающие пушечные выстрелы, слышны в городе целыми днями.
«В итоге «Громобой» разлетелся, водолазы потом поднимали со дна большие обломки. Их отправляли на переплавку на «Металлург». Но на этом эпопея не завершилась. Относительно недавно, во время предыдущего большого углубления Лиепайского порта, кран поднял со дна большой кусок какого-то корабельного остова с заклепками. По одному из предположений, это мог быть обломок «Громобоя», потому что при строительстве следующих поколений кораблей применялась уже сварка», — заключает Ракис.
