Центральный участок Рижской муниципальной полиции. Это не просто действующая часть, но и настоящий музей — где ещё найти форму, которую столичные стражи порядка носили в разные годы? Зона ответственности у этого участка тоже особая — весь исторический центр столицы. А на него пандемия повлияла сильнее всего.

«У нас очень много точек общепита, туристических объектов. Тут как раз поток людей меньше. Но есть обострения в других сферах. К примеру, стало больше семейных скандалов, поскольку люди дольше находятся дома. Вся эта ситуация очень сильно повлияла именно на центр города», — говорит начальник участка Эдгар Рудзитис.

Но он видит и положительные моменты:

«В группы на обучение приходит больше людей, чем было до марта». Среди них оказался и вице-мэр Риги Эдвардс Смилтенс.

Политик находится в уникальной ситуации — неизвестно, чем именно он будет заниматься: улаживать семейные скандалы, раздавать маски или штрафовать водителей. Его должность — стажёр муниципальной полиции, и работать он будет как стажёр.

Стажёр-вице-мэр от фракции Латвийского объединения регионов и Национального объединения прибыл к месту несения службы. Прошел небольшой инструктаж перед сменой. План работы — проверка адресов самоизоляции, масочный контроль в торговом центре и на пункте раздачи горячего питания.

«И, конечно, всё, что случится. Вызов или ещё что. Планируем одно, а в нашей работе ещё и много незапланированного», — говорит Рудзитис.

Стажёр Эдвард Смилтенс поступает в распоряжение старшего инспектора Оскара Кокневича и инспектора Эдгара Бирнбаумса. Все трое должны разместиться в довольно компактном микроавтобусе. Рост стажёра — 196 см.

В Латвии с середины октября работает система Covidpass — все въезжающие в страну должны указывать, где они будут находиться во время самоизоляции. Но в системе масса проблем. Во-первых, каждый третий въезжающий анкету не заполняет. А во-вторых, в самой анкете можно указать всё, что угодно. А проверять полицейским.

Вместе со стажером стражи порядка приезжают на один из адресов. Телефон, указанный в анкете, не работает. Полицейские пытаются попасть внутрь. Но ничего не получается — ни код не подходит, ни на звонок в дверь нет реакции. Вот и весь контроль.

— Вы тоже поймите, что в Covidpass можно указать всё, что угодно. Я не буду даже рассказывать о том, какие слова пишут вместо имени и фамилии. Часто просто пишут, что думают о ситуации, о должностных лицах или полиции. Это точно не для телевидения, — делится Кокневич. — У соответствующего раздела я сейчас введу информацию, что персона была вне досягаемости. В половине адресов люди есть, в половине — нет.

Статистика совсем скоро подтверждается. По второму адресу самоизолированный жилец есть. Женщина отвечает на звонок полиции и подходит к окну.

— Вот так это и происходит. Здороваться за руку не будем, потому что мы не знаем — это инфицированная персона, или контактная персона, или выполняет требования въезда в страну. Мы её видели, больше ничего не нужно, — поясняет Кокневич.

Новое задание тоже связано соблюдением мер по борьбе с Covid-19 — обход торгового центра. С собой у полицейских упаковка масок — для тех, у кого нет. По дороге стражи порядка хвалят администрацию магазина:

«Они централизовано посчитали, сколько может внутри находиться людей, и разместили эти наклейки. Это очень хорошо, когда каждому отдельно не нужно считать»

В самом торговом центре в середине рабочего дня не очень многолюдно. Но у каждого посетителя маска. Делать кому-то замечания не пришлось.

Патрулирование для муниципального полицейского — это не просто прогулка налегке. Как раз наоборот, рассказывает Оскар Бирнбаумс:

«Обойма, газовый баллончик, электрошокер, пистолет Glock, фонарик, телескопическая дубинка, наручники. Я вам не могу дать ремень подержать, но в конце дня, когда его снимаешь, очень приятное чувство. Хорошо хоть бронежилеты новые гораздо лучше».

Группа отправляется на следующий объект, но уезжает недалеко. Буквально через несколько сотен метров под запрещающим стоянку и остановку знаком обнаруживается машина на «аварийках». Полицейские дают нарушителю шанс уехать.

К машине подходит пассажир легковушки:

— Он просто работает в доставке, — говорит он.
— Я тоже работаю в полиции, — отвечает Кокневич.
— Окей, я просто говорю вам. Надо пару минут подождать.
— Ну две минуты мы не обязаны ждать, можем начать оформление.

Оказывается, полиция уже не в первый раз видит автомобиль неправильно припаркованным. И не в первый разговаривает с водителем.

Подошедший к машине водитель извиняется.

— Почему вы так оставили машину? Вы видите этот знак? Этот знак значит, что вы тут даже останавливаться не можете. Так в чём проблема? — говорит Кокневич.
— Извини, бро.
— Сейчас коллега выпишет тебе штраф за это — и послужит тебе в следующий раз мотивацией.
— Я в следующий раз не буду так ставить
— Я надеюсь, а сейчас тебе придётся подождать... Существует много разных опций. Предприятия, к примеру, абонементы на парковку в Старой Риге покупают. Я понимаю, что все хотят экономить, но ведь это же не в первый раз.
— Извини, но каждый должен следовать правилам. В следующий раз ищи свободное место для легальной парковки, — добавляет Смилтенс.

Следующая цель — пункт раздачи тёплого питания на улице Барона. Он работает при женском монастыре. На кухню для бездомных может прийти, по сути, любой желающий. Но в связи с чрезвычайной ситуацией в очереди за супом нужно соблюдать важное правило — дистанция в два метра. И каждый день стражи порядка должны приезжать и за этим следить.

— Ну придётся немного проредить, — говорит Кокневич на месте. — Юрис, стой в очереди. Не толпись. Дамы и господа, соблюдаем дистанцию в два метра. Это для вашего же здоровья.
— А что вы делаете, если у человека нет маски? Как-то выдаёте? — спрашивает Смилтенс?
— Да, у Оскара с собой.

К стражам порядка подходят владельцы расположенного рядом магазина. Они жалуются, что люди мусорят — разливают суп, раскидывают тарелки.

— Соколов, подойди сюда, пожалуйста, — обращается к одному из клиентов кухни Кокневич. — Поел? Убери за собой тарелку. А что ты там тарелки оставил. Ты вернёшься потом и уберешь? Сколов, твоё слово мало чего стоит.
— По большому счёту, работа, как с маленькими детьми. Контингент, с которым нашим сотрудникам нужно работать каждый день, — добавляет Кокневич.

Тем временем по рации приходит сообщение из участка — в трамвае в невменяемом состоянии едет мужчина.

— В 11-м? — уточняют полицейские.
— Да, 11-й трамвай. На остановке Детский мир он будет в 12.41.
— Хорошо, будем ждать его на остановке у Детского мира.

Многих бездомных муниципальные полицейские хорошо знают, общаются с ними по различным поводам чуть ли не каждый второй день. Социализироваться и вернуться в общество им почти невозможно.

— А насколько они ориентированы на нарушение закона? Я сейчас не про употребление алкоголя в общественном месте говорю, — спрашивает Смилтенс.

— Мелкие кражи. Массово. Массово. Всё, что плохо лежит, — объясняет Кокневич.

На остановке — еще одна машина «на аварийках». Полиция проводит разъяснительную работу:

«Во-первых, это остановка — не лучшее место для стоянки. И во-вторых, сейчас полиция здесь будет работать»

Водитель относится пониманием и уезжает. А стражам порядка нужно вооружиться перчатками — голыми руками по нынешним временам нарушителя не возьмёшь.

Когда приходит трамвай, оказывается, что и пассажир полицейским знаком — его зовут Харальд. Он в полной прострации. Стражи порядка решают везти его в социальный центр Красного креста.

Не каждому пассажиру двери полицейской машины открывает вице-мэр. Харальду повезло. Уже внутри Харальд достаёт из кармана куртки причину своего сегодняшнего состояния — небольшой пузырек.

— Это не нелегальный алкоголь, а косметическое средство, — поясняет Кокневич. — Торговец не отвечает за то, как ты его используешь.
— Одеколоны ещё с советским времён пьют. А прошлую зиму они пили средство для снятия ногтей. Называлась в народе «зелёнка». Если этот ещё двигается, то от зелёнки они пошевелиться не могли, — добавляет Бирнбаумс.
— Этот крепостью градусов в 70. Маленький флакон, но сильный
— Но и так два-три у него за день уходит.
— И сколько такая вещь стоит? — интересуется Смилтенс.
— 70 центов — евро, — поясняет Кокневич.

В Риге нет своего муниципального вытрезвителя, куда можно было бы везти людей в таком состоянии. Эту функцию выполняет социальный центр Красного креста. Но там Харальд просто отоспится.

— Ну вот скоро будет вытрезвитель, говорили года два-три назад. Будет вытрезвитель, где будет сидеть доктор, который станет оценивать состояние здоровья всех, кто перепил на улице, но по-прежнему ничего нет, — сетует Кокневич.
— И сколько таких клиентов в Риге? — спрашивает Смилтенс.
— Таких? Я думаю, сотни. Этот-то уже пожил. А к нам попадают и гораздо моложе люди: 19, 20 лет. Точно такие же.

Это путешествие в приют стало для Харальда 48-м только в этом году. Экипаж сдаёт «клиента». Съёмочную группу внутрь не пускают.

Уже на базе журналисты спрашивают у полицейских — есть ли перспективы у стажёра?

— Не боялся, ходил с нами везде. К бездомному подойти тоже не каждый может, — говорит Бирнбаумс.
— По-моему, приют на улице Гайзиня оставил впечатление. Своими глазами увидел проблему бездомных, обстановку, которая не отвечает требованиям XXI века, не говоря уже о ресоциализации.

Своими впечатлениями поделился и Смилтенс:

«Для любого политика две вещи, которые он должен понять. Он должен познакомиться с людьми, с которыми он работает, и нужно знать дело, которым он занимается. Это была фантастическая возможность побыть рядом и увидеть всё это в действии. Я надеюсь, что мы сможем улучшить условия работы для этих людей»

А в следующей серии вы узнаете, придёт ли на помощь Деду Морозу депутат Рижской думы Валтер Бергс.