Документы о грубых нарушениях строительных норм создателями этого торгового центра на ул. Сахарова в 2016-м были направлены в Союз cтроительных инженеров – именно ему следовало решить вопрос о приостановке действия сертификатов конкретных специалистов, строивших здание Prisma. Сертификаты всех строительных специалистов, на который составлены акты о нарушениях, все эти годы оставались действительными, прозвучало в передаче.
КОНТЕКСТ
В 2016-м лишь счастливая случайность не привела к аварии в Prisma. Как пояснили специалисты в действительности проектировочное решение даже не было полноценно осуществлено: панели потолочного перекрытия не были соединены анкерами по обе стороны балки. И по панели по диагонали прошла трещина, в результате чего та разрушилась из-за недостаточной прочности: лежащая на опоре часть осталась на месте, а остальная панель просела и зацепилась за опору лишь металлической арматурой.
Когда это заметили, дальнейшую эксплуатацию здания запретили. Бюро по надзору за строительством тогда отправило свое заключение в сертифицирующую организацию — то есть в Союз стройинженеров (LBS), чтобы там уже решали далее вопрос о компетентности конкретных специалистов.
Артис Дзиркалис, председатель Латвийского совета по строительству и член правления LBS (который сертифицирует строительных инженеров и имеет право отбирать у них сертификаты за грубые нарушения) на вопрос Русского вещания о судьбе сертификатов тех людей, которые проектировали и строили здание Prisma, признал, что ответить в точности не может:
«Сертификацией занимается отдельная институция при Союзе стройинженеров. У них есть своя методика, как они работают.
(...) Я сам тоже сторонник того, чтобы все-таки наказывали тех, чьи грубые ошибки в строительстве выявлены – чтобы уровень ответственности других повысить.
То, как эта процедура проходит в LBS… согласен, наверное, это очень трудно сейчас, поэтому я пока не возьмусь даже комментировать. О деталях и фактах, вероятно, [представитель департамента строительной политики Минэкономики] Ольга Фелдмане может сказать, потому что она ведет надзор над учреждениями сертификации».
Светлана Мякушкина, руководитель Бюро по стройнадзору, сообщила в ходе дискуссии в студии Русского вещания, что по инциденту в Prisma было возбуждено уголовное дело, была получена дополнительная информация со стороны прокуратуры и, соответственно, материалы были направлены также Союзу стройинженеров, как сертифицирующей специалистов организации, с тем чтобы там рассмотрели материалы дела и приняли решение.
«Информация по поводу принятых решений насчет сертификации вся публично доступна на странице bis.gov.lv, и как вы видите (и насколько мне известно), такие решения [о приостановке действия сертификатов или аннулировании сертификатов] все-таки не были приняты»,
- подчеркнула Мякушкина.
Представитель Минэкономики Ольга Фелдмане, со своей стороны, сообщила, что министерство многое предприняло для улучшения ситуации с надзором и с нормативными актами:
«На данный момент мы существенно улучшили всю систему сертификации. Новый нормативный акт делает более легким процесс надзора за работой, плюс он вводит обязательный надзор. К тому же [принятые в марте с.г.] правила Кабинета министров очень четко описывают процесс аннулирования, лишения сертификатов — по какому поводу, в каком порядке, — думаю, что мы очень многое улучшили с того времени (передача была посвящена 5-й годовщине трагедии в Золитуде, речь о 2013-м годе. - Прим. ред.)».
По ее словам, 2014 год стал переломным — у Латвии появился новый закон о строительстве, заменивший закон, существовавший с 1995 года. И вследствие трагедии в Золитуде произошли коррективы — было восстановлено Бюро по строительному надзору, на момент аварии ликвидированное. По словам Фелдмане, поправки к закону были приняты уже в процессе рассмотрения в Сейме.
«На данный момент строительство и надзор за строительством – это автономная компетенция самоуправлений, каждое из них отвечает за ситуацию в своем районе,в своем городе. Понятно, что в случае возведения сложных зданий их компетенции может быть недостаточно по вполне объективным причинам. Поэтому
я думаю, было правильным решение вернуть надзор за строительством на государственный уровень и создать такую организацию, как бюро».
Фелдмане рассказала, что у Минэкономики было много переговоров с LBS, и министерству сейчас поданы новые документы на аккредитацию сертифицирующей институции:
«И мы очень внимательно рассмотрели все их внутренние процессы, и я надеюсь, что этот процесс заметно улучшится, и мы действительно получим первые результаты. Минэкономики разработало обязательные требования к сертифицирующим организациям, и особый упор сделан именно на надзоре. Одно дело, когда мы получаем из Бюро по стройнадзору какие-то документы о нарушениях, другое — это плановый надзор за работой специалистов. То есть когда мы получаем какие-то жалобы — это уже поздно! В будущем очень большой упор будет сделан именно на плановый надзор за специалистами, основанный на анализе рисков, на изучении их работы в течение последних лет».
Что касается резонансного инцидента в Prisma, то, по словам Фелдмане, в LBS «принимают свои решения сами», министерство «не может влиять на их решения, не может давать им указания, и при применении наказания к специалисту — лишении сертификата или его приостановке — он может обжаловать это решение в Минэкономики».
«И они были обжалованы, да. Минэкономики приняло решение, что конкретная ответственность была определена не в соответствии с нормативным актом. Был нарушен процесс, в котором должно было рассматриваться это дело. Сам
административный акт о лишении сертификата — в нем не хватало тех частей, которые в нем должны были быть в соответствии с законом. То есть если бы даже мы оставили это в силе, мы бы все равно проиграли в Административном суде».
С формальной точки зрения решение о наказании специалиста было проведено Союзом стройинженеров некачественно, пояснила Фелдмане.
«Мы вернули документы обратно, чтобы они дополнили обоснование», — добавила она, отметив, что не может точно назвать, когда именно это было сделано.
Хотя причастные к проекту Prisma строители и сохранили свои сертификаты, сегодня у потенциальных заказчиков их услуг есть как минимум возможность выяснить, кто именно работал над проектированием и возведением магазина, и взвесить, стоит ли к ним обращаться, продолжила представитель министерства. Заказчик может посмотреть в информационной системе, где зарегистрированы все специалисты, какие работы они выполняли в течение последних лет и где. И указаны там не только те работы, которые исполнители сами хотели бы показать, а абсолютно все.
Петерис Друкис, бывший глава Бюро по стройнадзору, ранее рассказал, что «бюро в случае обнаружения некачественного строительства составляет акт, после чего посылает его в центр сертификации в конкретной сфере». И уже этот центр должен созвать комиссию и решить, отобрать ли у специалиста сертификат или сохранить его в силе.
«На сегодня еще ни один специалист сертификата (уже после нашего акта) не потерял»,
— сказал Друкис.
КОНТЕКСТ
Разработкой проекта здания на ул. Сахарова занималась компания Core Projekts, разработкой инженерных конструкций – LVCТ. Генподрядчиком же выступала компания Castor Construction. Производством бетонных плит занималась фирма Consolis. Большая часть компаний не комментировала факты, вскрытые Бюро по строительному надзору. Те, что согласились пообщаться с журналистами Русского вещания LTV7, переадресовывали ответственность вниз по цепочке.
Так, архитектурное бюро Core projekts устами своей совладелицы Инары Миезите заявило Русскому вещанию LTV7 по телефону, что «это больше разговор с конструкторами», владелец и главный стройинженер LVCT Таливалдис Весминьш – что они «не рассчитывали прочность плит, это делала компания Consolis» и что когда было обнаружено, что концы плит обломались, LVCT сразу направил свои предложения заказчику.
Ни один участвовавший в проекте специалист не лишился своего сертификата, ни один сертификат даже не был приостановлен.
Союз строительных инженеров получил 23 таких акта от бюро. «Настолько серьезные нарушения, что мы даже приостановили строительные работы», — отметил Друкис. Но эти 23 акта в LBS привели только к двум предупреждениям. Только о них будет сделана запись в общедоступной строительной информационной системе. 21 случай зафиксирован в системе не будет. Потому что Союз стройинженеров решения по ним не вынес.
Причем в самом LBS признали: нарушения в деле, по которому вынесено всего лишь предупреждение – серьезные. Речь не об ошибке в расчетах, а об отсутствии детализации вообще, сказал Альберт Кролс, член правления LBS.
«Не написано, как закрепляется, какими болтами! Это аналог Золитуде, только в миниатюре. Там могло развалиться. Хорошо, что сам заказчик заметил, заказал другому всё исправить. А так, если бы подул ветер, это здание могло рухнуть».
И тут снова возникает вопрос: почему же тогда сертификаты специалистов, ответственных за нарушения, все еще в силе?
«610-е правила говорят, что сертифицирующее учреждение должно констатировать нарушение. Но если строительный специалист оспаривает наше решение, то очень трудно доказать [его упущения], особенно в проектировании.
Юристы говорят: покажите нам пункт, который он нарушил. А если это в формуле, которая неправильно рассчитана?.. Такого пункта нет в нормативных актах! Это в советское время были так называемые СНИПы. Нормы строительства и проектирования — где всё подробно описано, в том числе про формулы проектирования. Сейчас законодательство не такое строгое», — пояснил Роман Ауниньш, исполнительный директор LBS.
Но это не снимает вопроса о том, как уберечь себя от десятков других бракоделов, не «засветившихся» в громких инцидентах, однако совершающих нарушения, известные Бюро по стройнадзору — нарушения, о которых осведомлены в LBS, но не реагируют.
«Ключевое тут — система сертификации, — говорит Светлана Мякушкина. — Потому что она призвана обеспечивать отрасль специалистами, способными качественно, добросовестно выполнять свою работу. И важно, чтобы мы принимали решения, приводящие к тому, что, если человек так не может или не хочет — то он просто не работает.
Это абсурдно, что сейчас на рынке есть специалисты, и мы прекрасно понимаем, что они не могут выполнять работу добросовестно. Неважно, по каким там своим причинам.
Что мы можем со временем со своей стороны обеспечить — снабдить общество информацией. Сейчас активно работаем над строительной информационной системой BIS. Дигитализация строительного процесса — это ключевой момент. Она обеспечит прозрачность. Будет понятно, кто какие решения когда принимал. Система позволит автоматически контролировать важные моменты. Какие специалисты принимают решения — и имеют ли они вообще право их принимать».
