Авторы передачи собрали наиболее типичные примеры специфических высказываний в Интернете после каждой новости про Covid-19:
«Теперь любую простуду приписывают к ковиду, для дальнейшего запугивания и статистики!»
«Хрень это все. Новый вид развода на бабки».
«Пока Европа дает деньги, цифры не уменьшатся».
«Covid это выдумки, я сам видел видео, как Кариньш и Винькеле в этом признаются, но этого видео больше нет».
«Если мне хорошо заплатят, то могу баллады тааакие петь о том, как болела и как меня спасали, как боролась за жизнь, свои предсмертные муки и агонию — все расскажу, поведаю. Вопрос в цене».
Это — разговоры в виртуальном пространстве. Журналисты вышли в мир реальный, на улицы города. И опросили прохожих.
Вопрос:
— Вы верите, что эта болезнь существует?
— Да, конечно, — говорит Светлана.
— Сейчас много мнений высказывается, что она придумана, что сделано для того, чтобы…
— Глупости, конечно. Она существует. И нам с ней надо жить.
Молодая мать с младенцем Виктория: «Я думаю, что чуть-чуть надули суматоху. Так я думаю, что вирус есть, как и любые вирусы»
У компании молодых людей сходные мнения:
— Возможно, это вирус, который останется с нами пожизненно. Скорее всего, да, существует.
— Организм адаптируется. Я верю в этот вирус, потому что у меня дядя болел, в другой стране, не в Латвии.
Лина: «Я тоже думаю, что все это преувеличено, и кто-то решил потрясти экономику».
Элина: «Моих знаний недостаточно, поэтому я доверяю тому, что говорят ведущие специалисты в своей отрасли».
Эдгар: «Сейчас это самый топовый вопрос с друзьями! Никто никого не видел, сам не болел. Поэтому моментами все это выглядит странно».
Никита: «Дискуссии среди друзей? Нет, мы все согласны, что болезнь и вирус — настоящие. Единственное, о чем мы спорим, что многие не соблюдают правила, что им кажется, что единицы болеют и с ними ничего не случится».
По телефону выходим на связь с женщиной, которая недавно переболела Covid-19. Она живет в Даугавпилсе. Попала под вспышку заболевания.
«Я знаю, где заразилась — хоккей, тренировки у ребенка! Это было тяжелее, чем просто грипп. У меня была большая температура, рвота, потом понос, но ни кашля, ни насморка не было. Да, запахи пропали, да, вкус пропал, все на вкус было, как будто вату жуешь. Никаких дыхательных явлений, хотя мужу сказали: слушайте, как она дышит, если что, вызывайте скорую. Он сидел, слушал, но слава Богу, все было нормально.
— Есть люди, которые считают, что болезнь не существует или опасность преувеличена, что бы вы хотели сказать этим людям?
— Я в фейсбуке уже поспорила по этому поводу. Есть люди, которые верят, и что земля плоская — флаг им в руки».
В начале октября Центр социологических исследований SKDS проводил опрос. Спрашивали: коронавирус произошел естественно или создан в лаборатории? Так вот, 6 процентов выбрали третий вариант: ни то, ни другое. Исследователи предполагают, что эти 6 процентов — те самые люди, которые верят в теорию заговора. «Мы видим, что это не очень большая однозначная цифра», — резюмировал директор центра Арнис Кактиньш.
Впрочем, у народного недоверия есть серьезные основания, считают социологи. По данным Eurobarometer, на протяжении долгого времени в Латвии — крайне низкий уровень доверия общества к власти. Один из самых худших показателей в Евросоюзе. «Полностью недовольны» или «скорее недовольны» работой правительства — почти 70% опрошенных (68,68%) — это абсолютное большинство.
«Если доверие к власти очень маленькое, то власти довольно затруднительно продать обществу свои идеи, соображения, т.к. очень многие будут очень настороженно относиться ко всему тому, что им говорится с высоких трибун.
То, что имеем такой низкий уровень к власти, это частично обоснованно. Потому что
если смотреть, каким образом работает наша власть, что они делают, какие решения принимают, вся логика — то я понимаю, почему многие не очень-то им доверяют. Раз в три месяца выделывают такие пируэты, что действительно очень многие задумываются: упс, интересные люди тут у нас принимают решения!»
С началом Covid-19 люди столкнулись с чем-то новым и неизведанным. Для всех это непростая ситуация. Но, если одни слушают советы врачей и надевают медицинские маски, то другие, по словам психологов, слушают свои страхи и надевают маску равнодушия, неверия и даже злости.
Психолог, психотерапевт Маргарита Горячева рассказала, что острые реакции у части населения спровоцированы неуверенностью в завтрашнем дне и столкновением с неизвестностью.
«Люди столкнулись с вирусом, который является мощной системой, имеет неконтролируемую природу — естественно, когда люди в таком состоянии находятся — они не понимают, что происходит, они должны как-то объяснять реальность. Объяснений нет — тогда подключаются теории заговора. В психологии есть феномен рационализации: когда люди необъяснимые вещи объясняют рациональными доводами, придумывают какие-то системы, какие-то факты приводят, но на самом деле делают это, чтобы успокоиться, снять тревогу, убрать страх, который есть внутри.
У людей есть недостаток ресурса, чтобы быть в безопасности, стабильности. Возможно, на уровне государства, вообще в мире нет этой стабильности. Они не получают достаточного количества информации, нет понимания, что будет происходить завтра. Поэтому и происходит такое волнение, и
люди примеряются к ситуации. Кто-то игнорирует, кто-то агрессивен, кто-то прячется. Есть основные инстинкты, которые люди используют, чтобы быть в безопасности. Они выбирают привычные способы реагирования.
У кого-то действительно агрессивное поведение. Кто-то наоборот — будет прятаться. Мы в Латвии пережили такую стадию, когда люди озаботились запасами, набирали себе гречку и тушенку, прятались куда-то, уезжали в деревню. Это тоже был способ переживания, проживания этой тревоги — так они справлялись со своими страхами.
Кричат, как правило, люди, которые чувствуют какую-то неудовлетворенность здесь и сейчас (в настоящем) и не уверенные в будущем. Всегда за маской агрессии мы можем найти более слабое состояние в виде растерянности или отверженности, покинутости. Кого-то мы можем успокоить. И тогда мы можем объяснить, что да, это не какие-то теории заговора, что можно себе как-то иммунитет улучшить, и так далее. А
кого-то невозможно вывести из этой системы и состояния агрессии. Потому что это может привести даже к нервному срыву. Ведь на этом (на отрицании и теориях заговора) держится их понимание мира.
Кто должен этим заниматься — успокаивать людей?.. Каждый человек сам отвечает за себя и свою жизнь. И если ему комфортно проживать в таком состоянии, тогда ни государство, ни психолог, ни близкие не смогут переубедить его и изменить его точку зрения. Со стороны государства, конечно, необходимы какие-то превентивные меры, чтобы психологическое здоровье населения не разрушалось. Какие-то вещи они там в правительстве делают. Например, сейчас я наблюдаю, что уже заранее предупреждают людей: что будет, что планируется, какие ограничения. А не так, что у нас завтра каким-то образом что-то случилось, и нам с этим нужно смириться и в своей жизни вводить ограничения.
Думаю, через какое-то время это всё нормализуется. Но это уже вопрос саморегуляции каждого человека. Кто-то с этим справится быстрее, а кому-то потребуется время».
Психотерапевт рассказала, что ей в своей практике теперь чаще доводится работать с людьми, которые на почве пандемии испытывают проблемы с зависимостями — становятся склонны к алкоголизму, употребляют наркотики, «заедают стресс».
«Какое-то время я работала онлайн. Огромное количество людей обращается, они хотят получить психологическую помощь и поддержку. И вот тот метод, с которым я работаю, помогает быстро вывести клиента из стресса. И те, кто пошел терапию, говорят, что уже могут более спокойно реагировать на все это — смотреть, что прямо сейчас им нужно сделать, предпринять. Психология помогает справиться с такими активациями, когда идет напряжение, и его необходимо снять и понять: а что же мне сейчас нужно делать. Потому что когда включается напряжение — мы в этом состоянии можем очень долго пробыть. И если потом добавляется алкоголь, «вспомогательные методики» снятия стресса, человек может вообще из этого не выйти. У меня
есть некоторые клиенты, которые каждый день употребляют алкоголь. Потому что не хотят возвращаться в такую реальность, которая происходит здесь и сейчас.
Да, это бегство от реальности. Как и любая рационализация и любая теория заговора
— когда мы не хотим принять то, что есть, что существует такое заболевание, такая опасность. И мы тогда придумываем, что есть кто-то там. Как во время чумы — там же тоже была такая картина, что люди бежали от реальности, придумывали, что есть другие страны, которые хотят им навредить, что есть дьявол, который хочет их наказать, что нищие виноваты в распространении заразы. Это тоже была своеобразная рационализация».
По отзывам клиентов, чаще всего они боятся за своих близких и испытывают сильные негативные эмоции при мысли о возможной потере доходов:
«Благополучие, благосостояние — с этим связана, конечно, очень большая тревога».
Очень большой вызов и острая проблема для многих сейчас — необходимость сменить сферу занятости, говорит Горячева. Ведь люди консервативны по своей натуре и тяготеют к привычному, им проще смириться с каким-то негативом на теперешней работе, чем рискнуть попробовать что-то другое.
«Лучше пусть это в минусе будет — а то вдруг будет еще хуже! Но те, кто находит в себе смелость, какие-то силы, ресурсы, они могут переступить через это и справиться с этой сложностью.
Многие, кого кризис вывел из зоны комфорта, где они были успешными и востребованными профессионалами, сейчас в такой растерянности — во всяком случае, были в начале кризиса. Может быть, еще с какой-то надеждой, что сейчас это всё разрулится и разрешится. Но ничего этого не происходило и не происходит! И в какой-то степени нужно стараться меняться. И здесь это уже необходимо человеку под давлением каких-то внешних факторов.
Нужно как минимум признать, что внутри нас происходит. Потому что мы часто бежим от себя и не понимаем, что с нами. (...) Да, это признание, когда я могу сказать, что сейчас со мной происходит — оно может помочь человеку быть честным.
Тогда и своим детям можем показать: а как мне реагировать в стрессе, что я могу сделать. Я могу признать — и начать действовать. Мне кажется, это очень важно», — сказала психотерапевт.
