Нестабильность на Ближнем Востоке, возвышение Китая, потрясения в Южной Азии, осложнения в отношениях Вашингтона и европейских союзников — региональные аналитики Eurasia Group (одна из ведущих исследовательских и консалтинговых компаний, специализирующихся на анализе политических рисков; основана в 1998 году в США) рассказывают о том, как изменился мир после 11 сентября 2001 года, в материале на портале GZERO Media, входящего в структуру этой компании.
Европа: солидарность и скептицизм
«Все мы — американцы», — объявил 20 лет назад редактор французской ежедневной газеты Le Monde в своем знаменитом эссе. Он имел в виду не только Францию. После терактов европейцев объединил ужас и солидарность с США. Для любой европейской страны с адекватными возможностями поддержка Америки в войне с терроризмом поначалу казалась очевидным выбором. Данных разведки о предполагаемом нахождении Осамы бен Ладена и баз «Аль-Каиды» было достаточно, чтобы убедить отправить войска в Афганистан даже Германию (у Берлина были колебания по этому поводу), напоминает эксперт Eurasia Group по Германии и развивающимся рынкам Европы Наз Масраф.
Однако расхождения с США из-за Ирака породили раскол внутри самой Европы. Великобритания, Испания и большинство будущих членов ЕС из Центральной и Восточной Европы активно поддержали Вашингтон, в отличие от Франции и Германии. Расширение ЕС на восток продолжалось, но Ирак, возможно, стал первым прецедентом, когда стало ясно, что общая политика Евросоюза в сферах безопасности и обороны ЕС может быть невозможна.
Антиамериканские настроения, практически исчезнувшие после 11 сентября 2001 года, вновь начали нарастать, когда в Ираке воцарился хаос и теракты были совершены уже на европейской земле — в Мадриде в 2004 и Лондоне в 2005.
Лидеры и граждане ЕС были склонны винить в этом президента Буша.
По сей день Европа все еще борется с последствиями решений, принятых после 11 сентября. Афганцы и иракцы составили большую часть волны беженцев во время миграционного кризиса 2015 года. Новые террористические угрозы вынудили страны ЕС развернуть свои операции в африканском регионе Сахель и Сирии.
Более того, через двадцать лет после терактов в Америке на повестке дня в Европе новый вопрос: надо ли развивать стратегическую автономию таким образом, чтобы отказаться от привычной архитектуры безопасности, поддерживаемой США? Европа сейчас желает быть более самодостаточной, но трудно представить, что ЕС в ближайшее время получит реальную стратегическую автономию и более широкую геополитическую независимость от Вашингтона, полагает эксперт.
Россия и Средняя Азия: а помните старые добрые времена?
С учетом того, насколько плохи сегодня отношения между США и Россией, все труднее представить, насколько хорошими они были сразу после 11 сентября. Владимир Путин был первым мировым лидером, который вышел на связь с Бушем после того, как самолеты врезались в высотки Всемирного торгового центра. Вскоре после этого последовал обмен разведданными и поддержка Россией американских баз в Центральной Азии в рамках вторжения в Афганистан, напоминает Алекс Бридо, специалист по России, Украине и Центрально-Азиатскому региону.
В то время Россия уже три года была вовлечена в возобновившийся конфликт с сепаратистами в Чечне, которые сражались под знаменем ислама, а вскоре после этого совершат террористические нападения в регионах России. Путин сразу же охарактеризовал этот конфликт, способствовавший его собственному политическому подъему, как часть глобальной войны Запада с террором.
Центральноазиатские авторитарные режимы и демократические правительства сотрудничали с США, чтобы защитить себя от угроз терроризма в своих странах. Даже после прекращения этого сотрудничества региональные лидеры продолжали подавлять любые группы, которые могли представлять опасность для правительств, часто определяя их как «экстремистов».
Сотрудничество США и России продлилось недолго. Сопротивление Москвы вторжению в Ирак нарастало, в сочетании с недовольством политикой США в других вопросах. В 2007 году, на праздновании 62-й годовщины победы в Великой отечественной войне, Путин косвенно сравнил внешнюю политику США с политикой нацистской Германии, что вызвало возмущение на Западе. Отношения Вашингтона и Москвы еще больше ухудшились после военного конфликта России с Грузией в 2008 году и присоединения Крыма в 2014 году.
По мере того, как Вашингтон все больше воздерживался от непосредственного взаимодействия со странами Ближнего Востока, Россия в 2010-х годах наращивала присутствие в этом регионе. Москва напрямую вмешалась в сирийскую гражданскую войну и косвенно в ситуацию Ливию после Каддафи, пытаясь наладить новые отношения в сферах экономики и безопасности с рядом партнеров.
В 2021 году, когда талибы вернули контроль над Афганистаном, Россия и Центральная Азия столкнутся с проблемами безопасности и региональной стабильности, аналогичными тем, которые были там двадцать лет назад. Но на этот раз сотрудничество с США наверняка будет гораздо менее интенсивным и исполненным энтузиазма, прогнозирует эксперт.
Китай: золотая возможность
Объявив глобальную войну терроризму, Вашингтон сосредоточил значительную часть внешнеполитических ресурсов на Ближнем Востоке, в результате чего упрочение Китая как регионального тяжеловеса и мировой державы осталось без должного внимания, отмечает эксперт по Китаю и Северо-Восточной Азии Нил Томас.
В январе 2001 года, Джордж Буш поддержал кампанию своего предшественника Билла Клинтона по установлению постоянных торговых отношений с Китаем и поддержке вступления Китая во Всемирную торговую организацию. При этом Буш пообещал, что позиция в отношении Пекина все-таки будет жесткой, поскольку Китай считался «стратегическим конкурентом». После 11 сентября эта позиция изменилась.
Пекин назвал себя союзником в глобальной войне с терроризмом, и администрация Буша была рада международному сотрудничеству. Между тем, в Китае начался феноменальный экономический рост, который позволил Пекину расширить свое международное влияние, модернизировать армию и укрепить позиции в спорных территориальных претензиях — и все это без значительного сопротивления со стороны Вашингтона.
В начале 2010-х китайские лидеры начали все чаще использовать риторику и приемы глобальной войны с терроризмом для проведения репрессивной политики в отношении уйгурского этнического меньшинства. Пекин даже убедил правительство США объявить группировку уйгурских боевиков «Исламское движение Восточного Туркестана» террористической организацией (это решение было отменено в ноябре прошлого года).
Ближний Восток: двадцать лет потрясений
Война в Ираке была, пожалуй, самым негативным событием для региональных лидеров. Последовавший за этим хаос привел к нестабильности, образованию террористических группировок, таких как ИГИЛ, и дальнейшему расколу в таких государствах, как Ирак и Сирия.
Глобальная война США с терроризмом и принцип Вашингтона «либо вы с нами, либо против нас» повлияли на внутреннюю политику стран региона. С одной стороны, это дало авторитарным лидерам возможность расправиться не только с экстремистскими группами, но и с критиками их политики. Но с другой стороны, последующая программа демократизации США вынудила некоторых провести косметические реформы либерализации, отмечают эксперты по ближневосточному региону София Меранто и Ахмед Морси.
Между тем, несмотря на попытки отделить войну с террором от войны с исламом, на Ближнем Востоке считают, что исламофобия ощутимо выросла на Западе после 11 сентября.
Сегодня Вашингтон изучает способы уменьшить свое присутствие на Ближнем Востоке. В сочетании с беспорядочным выходом из Афганистана это вызвало обеспокоенность у стран Персидского залива, которые исторически полагались на американский «зонтик безопасности». И есть ряд нерешенных региональных проблем, в том числе распад Ливана, послевоенная роль Сирии, региональные и ядерные амбиции Ирана и умирающий ближневосточный мирный процесс, которые потребуют от региональных лидеров разработки способов улучшения сотрудничества и снижения напряженности.
Через двадцать лет после нападения на США «Аль-Каида», несомненно, представляет гораздо меньшую опасность, как и ИГИЛ, если сравнивать с ситуацией десятилетней давности. Но все еще неясно, насколько серьезна террористическая угроза, исходящая из Афганистана, где к власти вернулся «Талибан».
Турция: разлад в отношениях
Теракты 11 сентября совпали по времени с кардинальным изменением в политической жизни Турции. После десятилетия, омраченного экономическим кризисом, терроризмом и социальными потрясениями, турецкие избиратели в ноябре 2002 года привели к власти «Партию справедливости и развития» Реджепа Тайипа Эрдогана. И хотя Турция поддержала миссию НАТО в Афганистане после 11 сентября 2001 года, новое правительство отказалось поддержать вторжение Джорджа Буша в Ирак в 2003 году. Это ознаменовало разрыв с США, который в ближайшие годы будет только расти.
Когда Турция отказалась от своей в целом нейтральной внешней политики, чтобы добиться смены режима в Сирии, поддержать исламистское движение в Египте, вмешаться в ливийский конфликт и выдвинуть претензии в оспариваемых водах Восточного Средиземноморья, Эрдоган обнаружил, что у него все больше разногласий и с соперниками в ближневосточном регионе, и с лидерами крупных держав.
Напряженность между Турцией и ее партнерами по НАТО еще больше усилилась из-за тактического партнерства Анкары с Россией. Администрация Байдена пытается рационально взаимодействовать с Турцией, несмотря на продолжающиеся разногласия по вопросам, например, закупок оружия и ослабления демократии.
В целом же, теракты 11 сентября — в сочетании с политическими тенденциями в США и Турции — развалили некогда сильный альянс Вашингтона и Анкары, и вряд ли стоит ожидать исправления ситуации в ближайшее время, считает эксперт Eurasia Group по Турции Эмре Пакер.
Южная и Юго-Восточная Азия: угроза терроризма ослабела, но возросло влияние Китая
Последствия 11 сентября для Южной Азии были наиболее ощутимыми в соперничающих ядерных государствах — Пакистане и Индии. Вашингтон часто уделял больше внимания сложным, иногда натянутым отношениям с Исламабадом, чем отношениям с Индией.
После убийства Осамы бен Ладена в Пакистане и последующего свертывания военных операций США в Афганистане внимание Вашингтона все больше смещалось с Пакистана на Индию, и в последние годы отношения США и Индии стали более тесными, чему также способствовали взаимные опасения по поводу растущей мощи Китая.
В Юго-Восточной Азии после 11 сентября резко усилилась угроза исламистского терроризма. Это было наиболее заметно в Индонезии, когда были осуществлены теракты на Бали в 2002 году и нападения на отель Marriott в Джакарте в 2003 и 2009 годах.
Помощь США в форме финансирования, обучения и обмена разведданными помогла снизить террористическую угрозу в регионе. При этом глобальная война с терроризмом, возглавляемая США, и особенно война в Ираке, усилили антиамериканские настроения в Индонезии и Малайзии, где большинство населения составляют мусульмане.
Пока внимание США было отвлечено на глобальную войну с террором, Китай мог сравнительно легко распространять свое влияние в регионе. Президент Барак Обама попытался решить эту проблему с помощью провозглашенного курса «Поворот в сторону Азии» («Pivot to Asia»), но без особых успехов. Последующие администрации были вынуждены все больше считаться с растущей конкуренцией со стороны Китая, отмечает эксперт Eurasia Group по Юго-Восточной Азии Питер Мамфорд.
