Она только с виду такая хрупкая. В ее голосе металл. Екатерина Кушакова – прокурор. Ей достаются особо тяжелые уголовные дела. Она — один из трех прокуроров, которые вели дело по Золитудской трагедии. Один из трех обвинителей в суде. Но сейчас в «Личном деле» Екатерина Кушакова высказывает и свое личное мнение. На вопрос, что почувствовала, когда прозвучал приговор, отвечает:
«Конечно, это было неожиданно. С другой стороны, это чисто мое сугубо личное мнение, это было сделано для того, чтобы общество не акцентировало свое внимание на приговоре, который был очень непопулярным, очень неправильным. И поэтому, мне кажется, суд сделал ход: а давайте, мы будем кого-нибудь винить, и это была прокуратура. Половина общества обсуждает приговор, половина общества обсуждает прокуроров и их работу».
По делу о Золитудской трагедии суд выносит приговор в феврале 2020-го. Лишь через 9 месяцев, в ноябре объясняет, почему принял такое решение. Все обвиняемые, кроме строительного инженера, оправданы. Под обломками рухнувшей крыши магазина Максима погибли 54 человека. Еще 46 получили ранения. Иварс Сергетс, который и совершил роковую ошибку в расчетах, получает 6 лет тюрьмы. Прокуроры просили 7 с половиной. И, по мнению Екатерины Кушаковой, то, что суд констатировал в приговоре, было достаточно, чтобы дать Сергетсу максимальный срок.
«Назначенное наказание вообще никоим образом не может свидетельствовать о справедливом и соразмерном наказании», - считает прокурор Екатерина Кушакова.
Какого-либо наказания избегает строительный эксперт Андрис Гулбис. Он один из первых мог заметить роковую ошибку Сергетса. Именно ему инженер-конструктор доверил экспертизу проекта. По версии обвинения, Гулбис сделал экспертизу формально, расчеты не перепроверил и вынес позитивное заключение. Однако суд посчитал: Гулбис ни при чем. Уже после экспертизы Сергетс пять раз вносил правки в чертежи.
«Эксперт, который делал первоначальную экспертизу проекта, изменений не видел», - так комментировал вердикт судья Пардаугавского суда Риги Эрленс Эрнстсонс.
«Строительному эксперту Андрису Гулбису никогда не инкриминировалось то, что он проводил экспертизу по последним чертежам. Ему инкриминировалось то, что он халатно отнесся к своим обязанностям и не провел должным образом эту экспертизу. Материалами дела было доказано, я считаю, это было доказано в ходе судебного разбирательства, что никакие расчеты он не проводил», - уверена прокурор.
По версии обвинения, на разных этапах строительства ошибку Сергетса могли обнаружить архитектор, автор и руководитель строительного проекта Андрис Калинка, руководитель строительных работ Станислав Кумпиньш и строительный надзор Мартиньш Драудиньш. Однако суд не принял во внимание ни то, что работы проводил человек, который не имел сертификат, ни то, что особо прочные болты заменили на обычные. Ни то, что гайки не были закручены до конца, ни то, что образовались щели.
«Да, вы поняли абсолютно правильно. Другие действия, в том числе, которые вы упомянули, суд не констатировал, что они имеет прямую причинную связь с расчетами соединительного узла», - говорил тогда судья Эрленс Эрнстсонс.
Екатерина Кушакова, напротив, уверена, что все обвиняемые являлись звеньями одной цепи: «И хочу отметить, что Андрис Калинка был не просто архитектором, он был руководителем строительного проекта. И это на него накладывало такие же обязанности, как и на остальных. Не относиться к своим действиям халатно. У него была обязанность обеспечить стабильность этого здания. Если бы каждый на своем этапе сделал бы те действия, которые положены по закону, даже несмотря на то, что ряд норм были общими, они бы могли констатировать в ходе определенных проверок, которые должны были делаться в ходе строительства. Ту ошибку, которая была допущена Сергетом, не допустить дальнейшее строительство, и это не привело бы к тяжелым последствиям».
Судьи обвинили прокуроров в том, что не были указаны, какие именно обязанности в каких конкретно нормативных актах обвиняемые исполнили халатно. Так, ответственности, в том числе, избежали работники Рижской стройуправы Айя Мельникова, Марика Трейя, Янис Балодис. А также специалист по безопасности в магазинах Maxima Инна Шуваева.
«Это не обязанность этих людей самообвиниться. У суда нет такой обязанности - угадать или не напрямую прийти к выводу, что прокурор думал в этих обвинениях», - считает судья Пардаугавского суда Риги Анита Гравите.
«Суд указывал на то, что у нас обвинение не так составлено, не так составлено постановление о направлении дела в суд, фактически то же самое можно сказать по их приговору. Да, может, это некрасиво звучит: мы виним суд, они винят нас, но в этой ситуации я считаю необходимым это сказать, мне кажется, суд даже не пытался вникнуть в строительные нормативы и правила, обвинив нас, что мы неправильно указали в обвинении коэффициент, которые применим к бетону, что не тот коэффициент и мы его неправильно указали. На самом деле, суд сам не вник в те нормативы, которые он должен был изучить для того, чтобы сделать какое-то заключение. И он не понял, где уклонообразующий слой бетона, где выравнивающий слой бетона и какой коэффициент при этом применяется», - заявила прокурор Екатерина Кушакова.
Еще во время расследования были сделаны два следственных эксперимента. На крыше Maxima установили бассейны, постепенно наполняли их водой, пока фермы не выдержали. Увидели, какой узел оказался самым слабым, как из него начали вырываться болты. Эксперимент показал, какой должна была быть нагрузка, чтобы произошло обрушение. Второй эксперимент: контролируемый поджог. Еще во время стройки на крыше магазина вспыхнул пожар, о котором умолчали участники строительства, а Стройуправа не знала и не заметила. Так вот, цель этого эксперимента была проверить, мог ли пожар повлиять на прочность конструкции. Государству эксперименты стоили 180 тысяч евро. Но, по словам прокурора, результаты суд оценивал выборочно, соглашаясь только с позицией защиты, а не обвинения.
«Это суд указал, что пожар никоим образом не повлиял на обрушение и нарушения, которые были констатировали. И не взял во внимание тоже заключение эксперта, где было указано, что этот пожар все-таки повлиял на обрушение», - отметила прокурор.
В Госполиции заявляют, они сделали все, чтобы найти виновников. Привлекли самых опытных следователей. Работали не за даром. Расследование длилось год и четыре месяца. Всем задействованным в расследовании сотрудникам платили доплаты. Впрочем, кому конкретно, за какую работу и сам размер доплат в полиции не уточняют.
Екатерина Кушакова ответила и на упреки со стороны суда в адрес прокуратуры, что работники Государственной пожарно-спасательной службы были признаны потерпевшими: «И нам было указано, что мы таким образом нарушили закон, но суд, тем не менее, сам, осуждая Сергета, указал, что в результате обрушения причинена смерть 54 лицам и 46 лицам причинены разной степени тяжести телесные повреждения. Так вот, те 54 человека, которые погибли, как раз среди них были трое пожарных, поэтому здесь одновременно суд согласился с нами, что они потерпевшие. И в те 46 пострадавших суд включил тех работников пожарно-спасательной службы, которые получили ранения. Поэтому, какой упрек может быть нам и вот эти громкие заявления, что они не потерпевшие, когда сам суд признал их потерпевшими?».
В понедельник, 7 декабря прокуроры внесли протест на приговор суда. Обжаловали решение, как и обещали, потерпевшие. Они не согласны ни с наказанием, ни с размером компенсации. Не согласен с приговором суда и один-единственный виновный Иварс Сергетс. Его адвокат уже подал апелляционную жалобу. Это значит, судебная тяжба продолжается.
