7 мая в Великобритании пройдут парламентские выборы. Главная интрига – если их выигрывает правящая партия, то в 2017-м году будет проведен референдум по (не)выходу страны из Евросоюза. Мы попросили исполнительного редактора влиятельного аналитического журнала The Economist Дэниела Франклина прокомментировать значение всего происходящего для Британии, а также для множества иммигрантов из стран Балтии, проживающих по всему Королевству.
- Чем эти выборы отличаются от предыдущих?
- На этот раз в них участвует большое число партий, которые могут оказать влияние на результат. Обычно на выборах в Великобритании у нас есть две большие партии и, возможно, одна или две маленьких, которые имеют какое-то значение. На этот раз сил, у которых есть реальные шансы попасть в коалицию, гораздо больше. Это не только традиционные консерваторы и лейбористы, у которых сейчас примерно одинаковые рейтинги популярности, а также либерал-демократы – часть нынешнего правительства. Это и Национальная партия Шотландии, которая у себя на родине оттянет значительную часть голосов лейбористов, а также UKIP (Партии независимости Великобритании), которая забирает в основном голоса консерваторов с помощью анти-иммигрантской и анти-европейской кампании. Помимо этого, есть и партия «зеленых». Все это создает гораздо большую неясность на счет результатов, чем когда-либо в обозримом прошлом.
- Как UKIP из маленькой и мало кому известной группы удалось стать настолько популярной и влиятельной?
- Один из аспектов – гораздо более общая тенденция, которую мы наблюдаем во многих странах. Многие популистские партии очень быстро набрали популярность и за пределами Британии. Например, это произошло в Греции, в Испании, в Италии, во Франции… Общее недовольство традиционными партиями растет везде, поэтому политические силы, которые кажутся другими, более «злыми», которые предлагают более радикальные решения, набирают высоту. Похожее происходит и в США – посмотрите на «Движение чаепития» (Tea Party). Так что, в каком-то смысле мы просто отражаем то, что происходит во всем мире. Помимо этого, такие настроения возникли из-за нашего отношения с Европой. Мы всегда были евроскептиками, а сейчас облик ЕС видоизменяется из-за введения евро, а миграция внутри союза, в частности из новых членов, растет. Во многом, это просто страх перемен. Таким образом, эта общая тенденция, тяжелая экономическая ситуация и особый британский анти-европейский настрой привели к «феномену UKIP».
- Сойдет ли этот тренд на «нет», если экономика продолжит расти?
- Потенциально, он вымрет сам собой, если ситуация будет улучшаться и дальше, а безработица продолжит падать, но проблема в том, что зарплаты все еще ниже, чем были до рецессии, и люди часто думают, что миграция частично в этом виновата - если бы она была не настолько высока, то зарплаты были бы выше, а давление на социальный бюджет, в особенности на здравоохранение, меньше. Хотя, на самом деле именно люди, которые приехали к нам работать, помогают держать социальную систему на плаву и именно благодаря им наша экономика и культура столь динамичны. Однако, очевидно, что 12%-14% населения, которые поддерживают UKIP, не согласны с такой точкой зрения. Это согласуется с пропорцией электората, который выбирает популистские партии, в других странах.
- Вы думаете, у этого националистического тренда большие перспективы в странах Балтии?
- Я не следил пристально за выборами, но, учитывая уже и так существующую этническую разобщенность, потенциальная угроза роста национализма совсем не последняя в списке тех, что стоит опасаться, учитывая события на Украине. Конечно, говоря о странах Балтии, у нас есть, о чем нервничать.
- Вынуждает ли популярность UKIP другие партии вести себя более националистически, особенно консерваторов?
- Именно так и есть. UKIP направили деятельность других партий, в особенности Тори, в очень определенном направлении. Их популярность среди электората консерваторов вынудила последних выражаться более жестко на счет иммиграции и главное – пообещать референдум по (не) выходу из Евросоюза в 2017 году в случае победы. Это то, что премьер Дэвид Кэмерон не сделал бы, если бы не взлет UKIP.
- Насколько UKIP приемлемый партер по коалиции для крупных партий?
- Для начала, они не получат много мест в парламенте. Арифметический расклад должен получиться очень определенным, чтобы их голоса оказались решающими. Консерваторы публично отказались исключить возможность партнерства с UKIP, таким образом такая коалиция возможна, но она была бы крайне неудобной, так как премьер Дэвид Кэмерон в преддверии референдума все-таки планирует вести кампанию за членство в ЕС, если союз пойдет на некоторые уступки, что, я думаю, вполне реально.
- Есть ли возможность избежать референдума, если Кэмерону удастся добиться многого от ЕС?
- Кэмерон не может позволить себе избежать его без последующего наказания от избирателей. Если консерваторы выиграют выборы, то референдум будет.
- Каковы могут быть последствия референдума?
- Я лично против выхода из ЕС и, конечно, я буду нервничать, если он будет проводится. Но все-таки я более-менее уверен, что британцы пожелают остаться в Евросоюзе. Конечно, это создаст большую нестабильность, точно также, как это происходило в случае шотландского референдума о независимости. На самом деле, это не самый принципиальный вопрос для большинства людей, к тому же экономика для них – серьезный фактор, поэтому я думаю, что аргументы «за» ЕС перевесят, а традиционные партии снова станут основными популярными. Я бы лично предпочел, чтобы референдум прошел сейчас, так как рано или поздно, но когда-то у нас все равно будет новое консервативное правительство. Пусть уж лучше это случится сейчас при правительстве Тори, которое все-таки хочет остаться в ЕС, чем при другом, возможно, более радикальном: в случае проигрыша анти-европейское крыло партии может стать сильнее к новым выборам.
- Последствия победы Тори понятны, а какие опасности представляет лейбористское правительство?
- Потенциальный альянс или, по крайней мере, зависимость лейбористов от Национальной партии Шотландии – очень странный момент в британской политике. Если коалиция будет опираться о партию, которая выступала за разделение Великобритании, то последствия такого союза могут привести нас к самой неожиданной развязке, и кто знает, какими могут быть последствия. Именно этим предстоящие выборы так интересны: есть множество возможных исходов, которые приведут к тому, что британская политика перестанет быть такой предсказуемой.
- Что ожидает иммигрантов, даже если Британия останется в Евросоюзе?
- Очень возможно, что будут приняты ограничения социальных пособий. Вероятно, будут предприняты попытки договориться с ЕС по поводу (не)доступа к (бесплатному в Британии) здравоохранению, пособию по безработице, помощи в оплате жилья и другим благам, пока иммигрант не продемонстрирует, что также делает взносы в бюджет и приносит пользу экономике. Я ожидаю, что именно такие меры новое консервативное правительство, да и другое тоже, будет обсуждать на европейском уровне. До проведения референдума более фундаментальные вещи обсуждению не подлежат – право свободного передвижения гарантировано Евросоюзом.
