От Крещатика до Института национальной памяти минут двадцать ходу. Поднимаешься по Институтской, отрезок которой от Майдана Незалэжности до Ольгинской стал улицей Героев Небесной сотни. Вся эта территория представляет собой стихийный мемориал: фотографии погибших, свечи, цветы, кое-где простые кладбищенские надгробия и кресты.
Уже совсем на подходе к Институту меня ждет другое зрелище. Пустой постамент, облитый краской, со сбитой надписью. Война идет и на этом фронте — фронте памяти. Один из ее главнокомандующих — кандидат исторических наук Владимир Вятрович, автор пакета законов о декоммунизации, директор Украинского Института национальной памяти (УИНП).
Упреки в том, что его институт, который критики называют «Институтом национального беспамятства», занимается переписыванием истории, Вятрович отметает: «На самом деле, мы только начинаем ее писать!»
Память о прошлой войне как оружие в войне нынешней
«Пакет декоммунизации» включает в себя четыре закона: «Об увековечении победы над нацизмом во Второй мировой войне 1939-1945 годов», «О правовом статусе борцов за независимость Украины», «О доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов» и «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и запрет пропаганды их символики».
Еще до подписания указа о вступлении в силу этого пакета президент Украины Петр Порошенко объявил государственными праздниками оба дня: Восьмое и Девятое мая. Первый – единый для Европы День памяти и примирения. Второй остается праздником Победы.
Справка:
Украинский институт национальной памяти – госучреждение, созданное указом президента В.Ющенко в 2006 г. При президенте В.Януковиче практически бездействовал. Владимир Вятрович стал директором УИНП в 2014 г. Бюджет в 2015 г. – 5 млн. гривен. В одном здании с УИНП располагаются другие общественные организации, в том числе Киевская организация ветеранов.
В своих праздничных выступлениях президент Порошенко настойчиво повторил, что СССР не выиграл бы войны без жертвы его народа, назвав украинцев «народом-победителем».
Комментируя реакцию общества на клипы социальной рекламы УНИП, в которых настойчиво проводятся паралелли между той и этой войнами, Вятрович говорит, что среди украинцев они идут на ура. А россияне? «Думаю, они в растерянности. Они ждали игнорирования и даже запрета Дня победы в Украине. Но не того, что украинцы могут таким образом переосмыслить эту войну».
Ветераны в строю
На заседании 8 мая в Верховной Раде впервые в истории друг другу пожали руки полковник Советской Армии Иван Залужный и сотник УПА, отсидевший более 30 лет в советских лагерях Мирослав Симчич.
«Как это ни парадоксально, война нынешняя примирила и их, и их внуков», — говорит директор УИНП. Внук Залужного Иван погиб на Донбассе.
— Настало время чествовать память героев по-украински, — говорит Вятрович.
— Это как?
— Советские традиции используются современной российской пропагандой. Мы отказываемся от милитаризма, от культа войны и переходим к новому международному символу почитания павших — красному маку, который имеет свои глубокие корни и в нашем народном искусстве.
В эти майские дни и вправду весь Киев украшен алыми маками и девизом кампании памяти «19139-1945. Помним, побеждаем».
В отличие от Латвии здесь нет акцента на том, что борцы-националисты были жертвами обоих режимов. В Украине они — герои вооруженного сопротивления нацизму. Ну, и советской власти тоже.
«Закон о правовом статусе борцов за независимость называли законом о признании бандеровцев, но это далеко не только они», — уточняет Вятрович.
В законе дан список практически всех организаций, боровшихся за независимость Украины на протяжении всего ХХ века — вооруженных, военно-политических и гражданских: от Холодноярской республики Черкащины эпохи Гражданской войны (именно от ее атаманов, уточняет Вятрович, пошло приветствие «Слава Украине!» и черно-красное знамя), до групп национально-демократического движения конца 80-х г.г.
Участники вооруженной борьбы за независимости могут быть приравнены к статусу ветеранов Великой Отечественной войны, но пока эти льготы в законе не прописаны.
С чего начинается история?
Не могу не задать своему собеседнику вопроса о его личной истории. Зная, что он из Львова, не удивляюсь его ответу:
«Один мой дед воевал в Красной армии на Дальнем Востоке до сентября 1945 г. Два его брата воевали в легионе Waffen SS «Галиция», брат моей бабушки был подпольщиком, который был захвачен в качестве заложника и казнен немцами в 1943 г.»
Деятельность УИНП началась с исследования и внедрения в общественно-политическую повестку темы Голодомора. Вятрович считает большим успехом то, что число его соотечественников, которые считают голод в Украине не совпадением ряда объективных факторов, а результатом репрессивной политики СССР в отношении крестьянства, точнее — геноцидом, возросло с нескольких процентов на протяжении 90-х г.г. до нынешних 64%. Семнадцать стран официально признали Голодомор, а это означает не только намерение отмечать его годовщину на официальном уровне, но и внесение этой темы в систему образования.
«Осмысление прошлого через Голодомор для многих людей открывает то, чем на самом деле был советский строй, — говорит Владимир Вятрович. — Это объясняет и множество сегодняшних проблем. Украинцы — постгеноцидная нация. Мы утратили огромную часть генофонда и в количественном, и в качественном отношении. Это был антиестественный отбор».
Но история Украины начинается не с ХХ века. В этом году, например, Киев будет широко отмечать 1000-летие со дня смерти Великого князя Владимира, крестителя Руси. «Мы не дадим России монополизировать нашу историю», — говорит Владимир Вятрович.
«Ленинопад»: стихийный и организованный
— Возможна была бы столь масштабная «перезагрузка» украинской истории без поддержки государства?
— Наоборот, это государство только сейчас включается в эти процессы и догоняет общество. «Переключателем» стал Евромайдан, который во многом был антисоветским восстанием и который продолжился в виде «ленинопадов» и переименования улиц.
Инициированные нашим Институтом законы о декоммунизации — это только попытка догнать эту ситуацию и создать для нее какие-то легитимные рамки. Процесс идёт, он абсолютно стихиен и охватил почти всю территорию Украины.
Например, на youtube можно посмотреть клип со свержением памятника Ленину в Краматорске (это Восток, совершенно «донбасский» город, в основном, русскоязычный) — со слезами на глазах, слезами радости: наконец-то не стало Ленина, и у нас будет другая жизнь!
Теперь, со вступлением закона в силу демонтаж памятников и переименование улиц с принятием закона будет вестись уже за государственный счет. УИНП пока не готов посчитать, во сколько это обойдется. Но именно его сотрудники будут проводить экспертизу, кто подлежит «зачистке». В законе прописаны не имена, а должности, факт занятия которых исключает того или иного деятеля из числа тех, кому новое государство может воздавать официальные почести. Штаты УИНП будут увеличены с 15 до 70 человек.
Ситуация не простая, признает Вятрович, и приводит в пример две улицы Козицкого: в Киеве в честь советского композитора, в Виннице — одного из руководителей местной ЧК. Последняя подлежит переименованию.
— А кому принадлежал демонтированный памятник, мимо которого я только что проходила? — интересуюсь я.
— Мануильскому. Одному из деятелей Коммунистического Интернационала, видному соратнику Сталина. Это он один из авторов бессмертного «бренда» — «украинско-немецкие буржуазные националисты». Памятник демонтировали во время Майдана...
