Дети, депортированные в Сибирь: необратимо загубленная жизнь

Обратите внимание: материал опубликован 9 лет назад

25 марта 1949 года в Красноярскую, Новосибирскую области и северные районы Казахстана было выслано более 42 000 жителей Латвии — в общей сложности 13 504 семьи, в том числе с младенцами и маленькими детьми. Сегодня это женщины и мужчины почтенного возраста, но тогда, 66 лет назад, когда их вместе с семьями в вагонах для скота отправили в Сибирь, кому-то из них было всего лишь год или два, а кому-то — пять или шесть лет.

Корреспондент Латвийского радио в Видземе Гунта Матисоне побывала в Валмиере на встрече тех, кого в детстве выслали в Сибирь с севера Видземе.

«Я ходил в первый класс, а меня взяли, и нужно ехать, я, наверное, начал хныкать, один и так... Везут меня в сторону Валки, а там за углом уже машины, смотрю, внутри моя мама, бабушка и дедушка, и меня тоже бросили в эту машину», - так вспоминает 25 марта 1949 году Юрис Вилциньш, которому тогда было 9 лет.

Nospiediet lai aktivizētu

В Латвии 25 марта отмечают День памяти жертв коммунистического геноцида. В этот день в 1949 году начались организованные советскиим властями массовые депортации, в результате которых около 42-43 тысяч латвийцев были вывезены в Сибирь. В память о жертвах коммунистических репрессий будут вывешены государственные флаги в траурном оформлении.

Валмиерчанка Мара Гравеле родилась уже в Сибири: «Когда мне давали имя, собирались назвать Гундегой, все хотели, но в комнату вошел отец и сказал так: она будет Марой, чтобы всегда помнила тот день, когда мы покинули Латвию».

Рита Гредзена и Айя Гайле тогда были маленькими девочками пяти и шести лет. Воспоминания о той дороге в их памяти уже поблекли, но есть кое-что, что отпечаталось прочно:

«Ту поездку в вагоне я помню смутно, но то, как к нам домой пришли те двое с ружьями, чтобы забрать нас, это я помню. - Насчет еды... Давали заплесневелый хлеб, когда перешли на тот кирпичик, который там давали, это было что-то ужасное, это было ужасно... - Мы вместе с братом, если оставались дома, у меня мать была швеей, то знали, что искать надо под кроватью, где было большое, пыльное меловое изголовье, и мы вместе его грызли, потому что нам, наверное, мела не хватало. И когда была здесь, в Латвии, в первом классе, я очень боялась, чтобы меня в школе не вызывали к доске, потому что мел так меня привлекал, что я его в рот клала быстрее, чем писала на доске. Так не хватало... Ну представьте себе, если у родителей шестеро детей...»

Почти у каждого из сибирских детей кто-то остался в тех далеких краях — бабушка или дедушка, мать, сестра или брат. У Юриса Вилциньша в Сибири остались могилы бабушки и дедушки:

«Там умерли, в 80 и 85 лет, в бараке рядом со мной. Утром, когда убирали трупы — там гробов не было — моя мама зашила бабушку и дедушку в простыни. А потом еще была сцена, которую я в жизни не забуду — лицо молодой женщины было открыто, а на груди только что родившийся ребеночек... Это будет помниться всю жизнь».

Ссылка в Сибирь наложила отпечаток на всех, даже на тех, кому удалось вернуться в Латвию. «Жизнь загублена, полностью загубленная жизнь, бесповоротно. У меня тоже с учебой не очень получилось, хоть я и подал документы в Лиепайскую морскую школу, их аннулировали, потому что неблагонадежный. Так и отсекли все мечты», - говорит Юрис Вилциньш.

На встрече в Валмиерском обществе политрепрессированных у бывших ссыльных детей была возможность еще раз вернуться в места детства и юности, запечатленные в документальном фильме режиссера Дзинтры Геки «Далекая земля — Сибирь»:

— Это наша история, к тому же — глядя на то, что сейчас происходит в России...

— Молодежь — есть часть, которая понимает, но часть так поверхностна и не осознает того ужаса, который может случиться и в будущем, всё под очень большим вопросом после всех этих событий.

— Нельзя допустить того, чтобы мы снова туда попали! — Сейчас есть опасения, что подобное может повториться? — А у вас нет опасений? Я думаю, что у вас они тоже есть.

В секретном решении Совета министров СССР, в котором были определены подлежащие депортации категории жителей, указывалось, что несовершеннолетние и нетрудоспособные члены семьи депортированы не будут. Однако в действительности высылали всех, кого удалось застать дома в тот момент. Таким образом, почти 29% депортированных были детьми в возрасте до 16 лет.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное