После заседания правительства, на котором был согласован следующий госбюджет, Пабрикс сообщил прессе, что оборонные расходы в 2020 году вырастут на 1,7%. Далее он добавил:
«На самом деле, это совсем немного [...] Если смотреть на такие страны, как Россия, или ряд других государств, которые вошли в фазу вооружения, то там рост в год в основном между 8% и 15%».
Такое заявление расходится с данными ряда источников, утверждающих, что военный бюджет России сокращается (в том числе и вследствие санкций Евросоюза и США). Поэтому «Детектор» попытался получить разъяснения.
Краткое изложение
«Детектор лжи» обратился к самому министру — по телефону попросив обосновать приведенные им сведения и указать источники. Пабрикс взял таймаут, однако и втором разговоре ответить не смог:
— Позвоните в министерство. Я сейчас в машине, в пути. Эти данные нам доступны. Вы позвоните [руководителю Департамента коммуникации Минобороны] Каспару Галкинсу, он вам даст точные цифры.
Коммуникация «Детектора» с Галкинсом продолжалось неполных три рабочих дня и приняла форму 2 телефонных разговоров и 7 обменов СМС. Галкинс заявил, что к оборонным расходам России необходимо добавить полтриллиона рублей, которые, по его словам, российский оборонно-промышленный комплекс в этом году запросил в виде дотаций. «Детектор» спросил об источнике и этой информации, а также продолжал интересоваться происхождением «прироста в 8-15%», упомянутого Пабриксом. Финальный обмен сообщениями с с Галкинсом выглядел так:
«Детектор»: «Доброе утро, удалось ли Вам найти источники информации относительно полутриллиона и 8-15%?»
К. Галкинс: «Добрый день, источник, к сожалению, больше найти не могу. Относительно процентов свяжитесь с советником министра Эмилем Добрайсом».
Все четыре телефонных разговора «Детектора» с Добрайсом уложились в один рабочий день. В итоге советник министра предложил новую трактовку слов своего шефа: речь шла не только о России, а «глобально», и не об оборонном бюджете в целом, а лишь о фазе перевооружения. Однако и он не смог ответить, откуда Пабрикс взял информацию о 8-15%.
Таким образом,
обосновать заявление не смог ни сам министр, ни два его подчиненных.
ЗНАЧЕНИЕ
Постулировать — высказывать что-либо в качестве постулата, принимать в качестве исходного положения без доказательств.
«Реальные и постулируемые российские угрозы в Латвии сегодня служат полезным инструментом для оправдания все более милитаризированного мышления в сфере образования и увеличения расходов на оборону во время сложного процесса составления бюджета», — прокомментировал «Детектору лжи» ситуацию директор Латвийского института внешней политики, доктор политических наук Андрис Спрудс (полный комментарий А. Спрудса см. во второй части текста).
Полное изложение
SIPRI
Независимый Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI) с 1966 года специализируется в том числе и на оценке военных расходов различных государств. Собираемые и публикуемые им данные уже много лет являются «опорными» для других исследователей, а также политиков и военных, например, Европейской комиссии, американского исследовательского центра RAND или Военным колледжем армии США.
По данным SIPRI, Российская Федерация расходует на военные нужды существенно больше Латвии. Так, в 2018 году (последний, за которые SIPRI публикует данные), РФ направляла на эти цели 3,9% от ВВП — однако SIPRI фиксирует резкое сокращение этих расходов, начиная с 2016 года, кода было достигнуто максимальное значение в 5,5% (в 2017 году — 4,2%). Аналогичная картина наблюдается и в абсолютных рублях, и в долларовом исчислении: 4,65 трлн. рублей (82,6 млрд. долларов) в 2016-м, 3,88 трлн. рублей (66,5 млрд. долларов) в 2017-м и 3,85 трлн. рублей (64,2 млрд. долларов) в 2018-м.
В текущем, 2019 году, на национальную оборону, национальную безопасность и правоохранительную деятельность планируется потратить столько же, сколько и в 2018 году — 5,1 трлн рублей, из них на нацоборону — 2,9 трлн, а на нацбезопасность — 2,2 трлн, сообщает немецкий портал Deutsche Welle. В будущем, 2020-м году, оборонные расходы России останутся почти неизменными, пишет, в свою очередь, Русская служба BBC. Ожидается, что расходы по разделу «Национальная оборона» будут на 2,8% больше, чем запланировано в проекте бюджета на 2019 год, то есть рост будет ниже прогнозного уровня инфляции на 2020 год (3,8%).
В телефонном разговоре с «Детектором лжи» министр обороны заявил, что его ведомство учитывает специфику России: «В случае Латвии или в случае демократических стран [в целом] нет такого типа дотаций как, например, есть в России для промышленности. Там нет свободного рынка, там нет демократии. Поэтому эти триллионы или миллиарды, в зависимости от валюты, которые были инвестированы в последние годы в развитие промышленности [также следует учитывать]. Например, если мы покупаем бронемашины, то мы покупаем за 200 миллионов, например, или за 100 миллионов что-то другое. В случае [России] средства даются военной индустрии, которая после этого обслуживает вооруженные силы. Второе — 300 тысяч сотрудников Росгвардии. Это, условно, внутренние войска [...] Конечно, она больше предусмотрена для внутренних беспорядков. Но, в принципе, у нее есть все для военных тренировок. Там тоже большой бюджет. Это всегда вопрос о том, как мы рассчитываем бюджеты в разных отраслях в авторитарных или недемократических странах. Это надо иметь в виду».
Однако SIPRI включает в подсчет российских военных расходов не только собственно оборонный бюджет, но и военные пенсии, расходы на военизированные формирования (внутренние войска Министерства внутренних дел, Росгвардию, Пограничную службу Федеральной службы безопасности), другие расходы Министерства обороны (образование, здравоохранение, жилье, социальная поддержка и т.д.) и дополнительные дотации (например, для космодрома Байконур и Росатома).
На просьбу назвать источник информации и российские объемы финансирования Пабрикс предложил позвонить главе Департамента коммуникации Министерства обороны Каспару Галкинсу. Тот рассказал «Детектору лжи», что в 2016 году Россия вложила около 790 млрд рублей в оборонно-промышленный комплекс (ОПК), сославшись на статью в журнале «Новый оборонный заказ. Стратегии». Кроме того, по его словам, «со стороны ОПК в этом году было запрошено полтриллиона рублей». «Детектор лжи» проверил информацию пресс-секретаря Минобороны о дотациях ОПК. Действительно, в указанном Галкинсом источнике (.pdf, см. стр. 77) фигурируют 792 млрд рублей, выделенные ОПК и они действительно учтены вместе со статьей «Национальная оборона».
Однако из этой же публикации следует, что эти средства пошли на покрытие займов, выданных ОПК под государственные гарантии в предыдущие годы — с 2011 по 2015-й. Иными словами, эти деньги будут перечислены не ОПК, а банкам, поскольку эквивалентная сумма (без учета «набежавших» процентов) уже была инвестирована ранее. Эта же статья расходов наблюдается и 2017-2018-х годах:
В течение трех рабочих дней «Детектор» пытался выяснить у Галкинса источник, в котором указывается, что в текущем году на российский ОПК было запрошено полтриллиона рублей. Однако глава Департамента коммуникации найти его так и не смог. Он также не смог ничего сообщить о происхождении упомянутых Пабриксом данных об увеличении российского оборонного бюджета на 8-15% и перенаправил «Детектор» к советнику министра по общественным вопросам Эмилу Добрайсу.
— Российский оборонный бюджет в долгосрочной перспективе вырос, несмотря на относительное сокращение в последние годы. Но мы не можем отрицать, что Россия и другие государства вошли в так называемую фазу вооружения. В связи же с процентами, упомянутыми министром, — имелась в виду не только Россия, но и ряд других государств, что, соответственно, и объясняет, предложенную министром амплитуду [оценок] 8-15%, — заявил «Детектору» Добрайс.
«Детектор» попросил уточнить, о каких еще государствах, помимо России, идет речь и привлек внимание Добрайса к тому, что к России заявление Пабрикса относится все равно, поскольку речь шла о «России и ряде других государств».
— Если мы говорим о России, то, скорее, мысль была об этой фазе вооружения и, соответственно, разработке и приобретении нового оружия. А на эти 8% мы смотрим вообще глобально, — ответил Добрайс.
В последнем разговоре он повторил эту же мысль: «Что касается упомянутой амплитуды, то она касается не только роста бюджета оборонной отрасли Российской Федерации, но и других военных держав в то время, когда они вошли в так называемую фазу вооружения. То есть здесь не подразумевается конкретное сравнение, например, с предыдущим годом».
Тем не менее он не смог назвать ни источники информации, ни «другие страны», которые, по его мнению, имел в виду Пабрикс.
Точный размер оборонного бюджета России неизвестен, поскольку значительная часть государственного бюджета засекречивается и используется для финансирования военных программ и программ безопасности, заявил в комментарии «Детектору лжи» Мартин Хурт, научный сотрудник таллинского Международного центра обороны и безопасности (RKK/ICDS), известного, в частности, в качестве организатора ежегодной Конференции им. Леннарта Мери.
«Любые сравнения расходов на оборону в России и в других европейских странах должны учитывать вышеупомянутый засекреченный раздел государственного бюджета. Кроме того, необходимо учитывать различия в затратах на персонал [..] Проще говоря, за ту же сумму денег Россия может позволить себе нанять больше персонала и производить больше». В целом он считает, что на текущем этапе «расходы России на оборону, судя по всему, застопорились». Впрочем, их все равно будет достаточно для продолжения относительно быстрой программы модернизации вооруженных сил России, добавил он.
Директор Латвийского института внешней политики, доктор политических наук Андрис Спрудс в комментарии «Детектору лжи» указал, что «с 2016 года наблюдается тенденция: в условиях экономической стагнации военные расходы [России] постепенно уменьшаются», хотя увеличение их за предыдущее десятилетии было существенным.
«Риски, исходящие от агрессивной политикой России, присутствуют, — подчеркнул Спрудс. — В то же время реальные и постулируемые российские угрозы в Латвии сегодня служат полезным инструментом для оправдания все более милитаризированного мышления в сфере образования и увеличения расходов на оборону во время сложного процесса составления бюджета».
