С прошлого года в Латвии появились две новые услуги. Теперь помогают не только детям, пострадавшим от насилия в семье, но и взрослым. И даже самим агрессорам. Центр ресурсов для женщин Marta — один из участников проекта. Здесь работают с жертвами насилия. Несмотря на название, помочь готовы не только женщинам, но и мужчинам. Каждый год в центр обращаются примерно 400 человек. В основном, жертвы эмоционального насилия. Чаще всего мучитель — их же партнер.
«Агрессоры очень умные, они синяков не оставляют.
Это может быть удушение, это могут быть пощечины. Именно психолгическое давление. Не обязательно поднять руку, чтобы жертва чувствовала себя жертвой, страдала и во всем подчинялась», — рассказала LTV7 Ирина Фролова, представитель центра Marta.
На какую помощь могут рассчитывать жертвы насилия? Консультация социального работника — он определяет проблему, ищет пути решения. Услуги юриста — помогает с разводом, алиментами. Если нужна защита от агрессора, существует запрет на приближение. И, наконец, помощь психолога.
Некоторые кризисные центры даже могут предоставить временное жилье. Чтобы получить помощь, есть два пути: через социальную службу или напрямую обратиться в любой кризисный центр. А это уже другая ситуация. Примерно так проходит групповое занятие с домашними насильниками. Сидят в кругу. Учебный центр MKB — единственный в Латвии, который работает с насильниками. Занятия проводят в паре: психолог и социальный работник. Задача — изменить отношение к насилию. Тогда поменяется и поведение, человек перестанет мучать близких.
«В большинстве случаев, в самом начале [совершавшие насилие] не признают своей вины. Мы видим во время групповой терапии, первые 3, 4 и даже 5 занятий — ведут себя бравурно.
Говорят, это же нормально бить, скажем, женщину или ребенка. Часто даже не знают, что бывает иначе.
Так воспитаны с детства», — рассказала Сандра Фреймане, руководитель учебного центра MKB.
В прошлом году в программе участвовали 99 домашних насильников. В этом — 216 человек — прошли или еще пройдут. Половина из них мужчины, половина — женщины. В отличие от жертв, насильник может получить помощь только через социальную службу. Впрочем, чаще это социальные работники уговаривают домашнего тирана пройти терапию.
«У нас сейчас единственный инструмент — слово. Больше ничего. Мы не можем заставить. Нам надо мотивировать насильника, чтобы он изменил что-то в своей жизни», — подчеркнула Фреймане.
Оказывается, далеко не все самоуправления готовы сотрудничать. Всего 29 на всю страну. В них обученные специалисты уже работают с насильниками. Всего 17 пар: психолог плюс соцработник. Осенью появится еще 6 пар. Но множество мест остаются неохваченными. Рига — неактивна.
«Это дополнительная работа для социальных служб. Новые обязанности, новые документы…», — объяснила Фреймане.
Обе программы помощи в Латвии пытались ввести давно. Шли годы, но не было денег. Наконец, финансирование выделили: по 550 тысяч евро в год. Но Министерство благосостояния оказалось не готово. В прошлом году из выделенной суммы израсходовали меньше пятой части —16,7% или 92 794 евро. Оставшиеся деньги пустили на другие программы, например, на услуги ассистента в самоуправлении.
«Министерство благосостояния своевременно не начало ни разрабатывать нормативные акты, ни проводить закупки, ни информировать социальные службы.
А ведь именно социальные службы решают, кому помощь нужна и нужна ли вообще», — указала LTV7 Инга Варава, директор 3 отдела ревизий Госконтроля.
«В начале надо было провести множество административных процедур, проинформировать самоуправления... Мы разместили информацию на сайте, ездили на семинары, все, кто хотел, могли с нами созвониться, мы доступны. Конечно,
пока люди поймут, что надо делать и как правильно [делать], пройдет какое-то время»,
— пояснила Инета Пикше, старший эксперт Департамента социальных услуг Минблага.
Однако договор с МКБ заключили не с января 2015-го, а только в апреле. С центром Marta и вовсе — только летом.
«Официально финансирование было дано с января 2015 года, но определенные бюрократические процедуры, подписание договора, конкурсы и так далее, это все затянулось. Например, женщины, которые к нам приходили за помощью, писали заявление на эту услугу с января, и, фактически, с января до июня стояли в очереди», — подчеркнула представитель Marta Ирина Фролова.
В Marta не исключают, что могли бы помочь гораздо большему числу людей, если бы не бюрократия. Точнее, бюрократическое насилие.
