Мадрид постоянно подчеркивал и подчеркивает: референдум был нелегитимным. Суд идет в рамках уголовного процесса, но и подсудимые, и их защитники, и толпы на улицах городов Каталонии, и те, кто разделяет идею о праве наций на самоопределение в других городах и странах, не сомневаются: процесс — политический. Каким бы ни было решение испанского суда, а ждать его мы будем несколько месяцев, оно скажется на общеевропейском понимании демократии.
Перенесемся в Каталонию, где нашими собеседниками будут двое сторонников отделения региона от Испании. Оба они по крови не каталонцы, но очень любят свою новую родину. Уроженец Польши Петр Мачей Голановски уже говорит с раскатистым испанским акцентом. «Каталонским», — поправляет он меня. Назвать каталонца испанцем в эти дни совсем уж недопустимо… Кстати, слово «испанский» здесь часто заменяют на «кастильский». История давняя, богатая на события, кровопролитная, но до сих пор не закончившаяся. Сегодняшние каталонцы не готовы проливать кровь за свою свободу, как это было в последний раз во времена диктатора Франко. «Хорошо жить стали», — объясняет Петр Голановски.
Для него, как и для второго собеседника программы — Павла Кирилёнка, ведущего блог под красноречивым названием «Республика Каталония», стало потрясением то, что сепаратистов (здесь их чаще называют «индепендентистами» от слова «индепенденца» — независимость) будут судить за призывы к мятежу, хотя правительство Карлеса Пучдемона всегда дистанцировалось от насильственных методов борьбы.
«Стретегия Пучдемона и его правительства была правильная, но она не сработала. Они не хотели переходить грань и допускать каких-то насильственных акций, чтобы их потом не смогли осудить по какой-то серьезной статье. Ну, и что мы получили в итоге? Они не допустили ни малейшего насилия, но их все равно судят по статье, которая предусмотрена за насильственное свержение власти с применением оружия. У каталонцев довольно своеобразный менталитет — они совершенно мирные люди. Тема ненасильственного протеста проходила красной нитью и до референдума, и в ходе, и после него. Всем было понятно, что в силовом противостоянии с центральными властями у Каталонии нет никаких шансов. [...] Что можно было еще сделать? Провозгласить-то [независимость] можно, но чтобы ее отстаивать, нужно уже принимать какие-то конкретные меры. А это уже неизбежно привело бы к каким-то насильственным акциям», — говорит Павел Кирилёнок.
130-го президента Женералитета Каталонии (выборных правителей гордый край считает за весь период существования своего парламента, одного из первых в истории Европы — правда, с перерывом в несколько веков) среди обвиняемых нет. Карлес Пучдемон покинул страну, когда в ответ на провозглашение независимости Мадрид ввел в регионе прямое правление, распустив каталонский парламент. Пучдемон ведет жизнь политического изгнанника, найдя прибежище в бельгийском местечке, чье имя вызывает ряд совсем нерадостных ассоциаций — Ватерлоо. После неудачной попытки Испании добиться его экстрадиции Мадрид отозвал международный ордер на арест Пучдемона.
В интервью агентству Аssociated Press каталонский лидер назвал «местью» начавшийся во вторник процесс. Пучдемон обвинил в двойных стандартах Евросоюз, поддержавший самопровозглашенного президента Венесуэлы Хуана Гуайдо, но не защитившего его и его товарищей.
Как относятся к своему бывшему президенту каталонцы? Хлеб изгнания горек, но все же слаще тюремной баланды...
«Для сторонников идеи независимой Каталонии он, конечно, является безусловным лидером и самым сильным моральным авторитетом. В то же время сам Пучдемон трезво оценивает ситуацию и понимает, что, находясь за границей, он не может активно влиять на ситуацию, поэтому он держится в тени.
Он проводит колоссальную работу по международной популяризации каталонского конфликта. [...] Если в какой-то момент он решит взять инициативу в свои руки, очень многие к нему прислушаются», — отвечает Павел Кирилёнок.
Кстати, и нынешний президент правительства Каталонии Ким Торра называет себя «техническим президентом», подчеркивая, что всего лишь замещает Пучдемона на время его вынужденного отсутствия. Прямое правление Мадрида продлилось недолго — у каталонцев снова есть и правительство, и парламент, и в нем большинство опять принадлежит сторонникам отделения. А что касается двенадцати обвиняемых, их в Каталонии называют политическими заключенными, ими гордятся.
«Была очень серьезная волна помощи, включая финансовую. Было собрано несколько миллионов евро в «кассу солидарности» на помощь пострадавшим активистам и их семьям, и так далее. [...] Регулярно проходили манифестации у тюрем арестованных политиков», — говорит редактор блога «Республика Каталония».
Среди представших перед испанским правосудием двенадцати человек двое — бывший вице-президент Ориол Жункерас и бывший министр иностранных дел Рауль Ромева — в течение многих лет представляли свой регион в Европейском парламенте. Их бывшие коллеги по фракции «зеленых» и EFA — Европейского свободного альянса призвали к честному и независимому суду, выразив надежду, что обвинения окажутся беспочвенными.
Лидер платформы для диалога между Каталонией и Испанией в Европарламенте Иво Вайджл отправился в Мадрид, чтобы лично следить за процессом. Дочь одного из отцов-основателей Объединенной Европы Барбара Спинелли назвала «ужасным» наличие политзаключенных в стране ЕС. А фламандец Марк Демесмакер, из фракции европейских консерваторов, рассказал о том, что он видел своими глазами во время референдума: насилие со стороны национальной полиции, а не протестующих.
Как и многие рядовые каталонцы, Петр Голановски удивлен официальной позицией Евросоюза, заявляющего, что каталонская независимость — «внутреннее дело Испании». Он приводит в пример референдум о независимости Шотландии. Лондон пошел на его проведение. В результате, кстати, Шотландия осталась в составе Великобритании.
По мнению Петра Голановски, Мадрид должен сделать шаг навстречу и разрешить новый референдум. Нынешний премьер Испании Педро Санчес вроде заявил о необходимости диалога и даже ездил в Барселону в конце прошлого года, но все это было «бла-бла-бла», отметил блогер.
В справедливость Верховного суда Петр не верит. Он принимал и будет принимать участие в массовых акциях протеста.
Павел Кирилёнок тоже далек от оптимизма в отношении будущего. Каталонский вопрос не решить без доброй воли центрального правительства. И хотя Педро Санчез настроен более мягко, чем предыдущий премьер Мариано Рахой — не факт, что он удержит власть. В стране говорят о внеочередных парламентских выборах.
Более подробно о ситуации в Каталонии с комментариями П.Кириленка и П.Голановски слушайте в подкасте выпуска программы.
