К теме гибридной войны Галеотти в своей публикации под заголовком «Запад должен перестать паниковать из-за российской "гибридной войны"» (The West needs to stop panicking about Russia's «hybrid» warfare) обращается в контексте «сильной алармистской озабоченности», которую вызвал недавний доклад американского исследовательского центра RAND. Аналитики RAND, как уже писал Rus.lsm.lv, пришли к выводу, что сегодня НАТО не в состоянии защитить страны Балтии от возможного российского вторжения. При самых благоприятных для оборонящейся стороны условиях, российским частям потребуется максимум 60 часов, чтобы выйти к пригородам Таллина или Риги.
Однако до того, как начать паниковать, пишет Галеотти, важно понять не только может ли Москва когда-нибудь захотеть предпринять такой шаг, но и осознать множество способов (помимо военной силы), которыми Запад может ответить.
Путин — не сумасшедший
Реальность, по мнению Галеотти, заключается в том, что «Россия, в первую очередь, не имеет совершенно никаких амбиций по захвату Балтийских государств». Если же она все-таки так поступит, то «США и НАТО могут сделать очень многое, чтобы покарать ее за такой шаг».
Раздел, в которой обосновывается отсутствие у России захватнических намерений в отношении Балтии, Галеотти называет «Балтия станет для России большой головной болью».
«Владимир Путин, конечно же, в данный момент проводит агрессивную кампанию по увеличению менждународного влияния России и подрыву решимости Запада покарать его за действия в Крыму и Украине. Однако он не является ни сумасшедшим, ни какой-то разновидностью империалиста, отчаянно стремящегося восстановить прежний Советский Союз.
Завоевание стран Балтии может быть, возможно, однако обеспечит Путину откровенную враждебность Запада, беспокойство среди остальных соседей [России] и три территории с недовольным населением, в послужном списке которого есть и партизанское сопротивление против московских захватчиков.
И все это ради чего? Здесь нет ресурсов, которые Россия могла бы быстро использовать (главным ресурсом являются люди, которые едва ли будут полны энтузиазмом в отношении новых властителей). Вместо того, чтобы расколоть НАТО, такой шаг, вероятно, сплотит и гальванизирует альянс и представит Москву опасно непредсказуемой. Даже Китай забеспокоится, обнаружив, что его сосед и квази-союзник внезапно принялся заигрывать с перспективой глобальной войны», — считает Галеотти.
Но даже
если Россия захватит страны Балтии, у Запада будет множество способов покарать ее,
не начиная полномаштабное военное контрнаступление, пишет автор в следующем разделе.
Россия полагается на танки, Запад — на банки
Первый набор способов — финансовый, указывает Галеотти: «Если Россия для атаки полагается на танки, Запад может обратиться к банкам».
Вторжение в Балтию даст основание для задействования Статьи 5 учредительного договора НАТО — и, таким образом, все члены альянса окажутся в состоянии войны с Россией:
«Государства-участники [НАТО] смогут изъять не только все активы российского государства, оказавшиеся в их юрисдикции. Они могут — и должны — распространить изъятие на активы российских компаний, а также личную собственность тех россиян, кто считается весомыми игроками в России.
И олигархи, и чиновники радостно воспользовались властью закона и финансовой открытостью Запада, чтобы припрятать свои сомнительные прибыли подальше от рук Кремля. Это может превратить в слабое место, в шанс стимулировать разногласия и раскол внутри российской элиты, более озабоченной своим клептократическим оппортунизмом, чем путинским видением истории.
Запад не только может закрыть свои рынки для России — и запретить любой экспорт в Россию. Он также может употребить свои политические и экономические мускулы, чтобы попробовать изолировать Россию от других ее торговых партнеров. Россия импортирует почти 40% потребляемого продовольствия, и хотя государства, подобные Ирану, едва ли захотят ограничивать свой экпорт в РФ, другие не имеющие сухопутных границ с Россией страны, могут [быть убеждены] прекратить удовлетворять потребности России».
Запад может также исключить Россию из международной системы межбанковских расчетов SWIFT. Это и не станет «ядерным ударом» (поскольку некоторые обходные пути существуют), но нанесет жестокий удар по российской экономике, пишет далее Галеотти.
Еще один способ причинить урон России — кибератаки. До сих пор более очевидными такие атаки были со стороны России, но лишь потому, что «Москва более охотно поощряет своих хакеров, (..) а не потому, что она обладает гораздо большими возможностями. Запад может нанести ответный удар, если захочет снять виртуальные перчатки».
«Путин, возможно, и хочет, чтобы рядовые россияне жертвовали чем-то во имя геополитики. Однако рубль девальвировался уже примерно на 50%, и более половины семейных бюджетов россиян расходуются на продукты питания. Как долго они будут готовы терпеть?», — спрашивает автор и тут же предлагает ответ:
«Старые стереотипы о фаталистических русских крестьянах, готовых вынести любые трудности во имя родины давным давно устарели.
Популярность Путина зависит от создания иллюзии легких побед, будь то Крым или Сирия.
Что произойдет (..), когда, к примеру, кибератаки обрушат мобильные сети, на которые россияне привыкли полагаться? Как будет функционировать страна, когда программы, обеспечивающие работу железных дорог и аэропортов будут поражены? Как россияне будут покупать, продавать и работать, после удара по банковской системе и с выключенными банкоматами?»
Кроме того, указывает Галеотти, в распоряжении Запада есть и так называемые «некинетические» военные средства. НАТО беспокоится относительно того, что Россия прибегнет к стратегии A2/AD (отказ в доступе/отказ в территории) — с помощью угрозы применения зенитных ракет и субмарин лишив самолеты альянса возможности летать над Центральной Европой, а корабли — находиться в Балтике:
«Однако и НАТО может закрыть Дарданеллы для российского военного или гражданского судоходства, заперев от России Средиземное море, а также отказать России в [использовании] Балтики и, возможно, Баренцева и Охотского морей. Более того, Запад контролирует глобальные судоходные маршруты и может реквизировать российские суда и грузы или пресечь торговлю третьих стран с Россией».
Автор признает, что такие косвенные методы ведения войны имеют свои ограничения. Надавить на Китай получится едва ли, и ни один из этих способов не будет ли легким, ни дешевым.
Но — «это война, и если Запад хочет сберечь жизни своих солдат, он должен тратить деньги», — подчеркивает Галеотти.
Время снимать перчатки
Автор убежден, что
сдержать Россию возможно. Для этого Запад должен перестать быть милым,
пишет он в заголовке последнего раздела своей статьи.
Запад может сделать это, и Москве об этом известно, указывает Галеотти и повторяет —
на самом деле в гибридной войне Запад гораздо сильнее.
В прошлом Россия добивалась гораздо большего, чем ей по силам, «потому, что исходила из того, что Запад проявит сдержанность и хорошие манеры. (..) День, когда Запад решит быть столь же беспощадным, что и Россия, станет для Кремля очень черным днем. Однако для Запада жизненно важно не только осознать (потому что, если мы чувствуем себя бессильными, мы становимся уязвимыми для путинских комбинаций и махинаций), но и готовиться и размещать [силы] таким образом, чтобы Кремль видел реальность угрозы».
«Москва проводит учения, имитирующие атаку на западную страну или говорит о ядерных ударах, когда хочет подергать нас за нервы. Мы можем поступать так же. Проведение учений по закрытию выхода в Средиземное море [из Черного] или открытое обсуждение того, как экономическая война может искалечить не называемого, но очевидного противника, вызовет яростное осуждение Москвы. Однако сам масштаб ответа укажет, насколько серьезным Кремль считает риск такого [развития событий].
Факт состоит в том, что в российских дискуссиях о безопасности доминирует понимание того, насколько страна уязвима [в противостоянии c] более сильным, более богатым, более обширным и более развитым Западом. До сих пор, однако, мы не позволяли себе осознать нашу силу.
Самую большую опасность для Запада представляет не слабость имеющихся в его распоряжении средств, а его представление о слабости собственно воли — и у него самого, и в Москве.
В конце концов, сдерживание работает, только когда оно демонстративно — когда вторая сторона знает, какими бедами и какими разрушениями она рискует», — заключает Галеотти.